Щепки летят

Год назад жителя городка Шуя задержали за незаконную рубку леса,  которой он занимался по указанию сельского главы. Через несколько недель задержанный получил травму рук — поднять их выше груди он уже не сможет. Сам шуянин уверен, что его изувечили следователи. «Медиазона» попыталась выяснить, как 37-летний мужчина навсегда лишился возможности работать, а дело по этому факту так и не было возбуждено.

Неподъемная крышка гроба

Уже год 37-летний житель расположенного в трех десятках километров от Иваново городка Шуя Михаил Галиба не может найти работу и пытается оформить инвалидность, но безуспешно. Единственная специальность, которой он владеет — тракторист. Однако управлять трактором Михаил теперь не может — по его словам, во время посещения кабинета следователя Шуйского межрайонного отдела СК он получил травму, из-за которой не может поднимать обе руки выше груди. «Пытались мы получить группу по инвалидности, но нам ответили, что кисти шевелятся, локти сгибаются, а плечи — это все ерунда. Двое детей несовершеннолетних, сын совсем маленький, и нам это пособие необходимо, а они говорят: ищите другую работу. Да где ж ее найти, чтобы руки поднимать не нужно было, в деревне-то в этой?», — удивляется жена Галибы Наталья. «До руля трактора я сейчас не дотягиваюсь, грузчиком работать не могу, да даже лампочку просил соседа вкрутить. Вчера были похороны, у друга мать померла, он попросил крышку гроба нести. Он ее за верх взял, а я не могу. Неудобно перед ним было!», — смеется сам бывший тракторист.

В конце февраля прошлого года директор агропредприятия «Шахма», функционирующего на территории бывшего совхоза «Шуйский», Олег Пряженцев нанял трех жителей Шуи — Галибу, Котельникова и Шухова — на рубку деревьев в лесу неподалеку от райцентра. Все трое были знакомы с ним и время от времени исполняли для Пряженцева, который по совместительству возглавляет Введенское сельское поселение и входит в совет депутатов Шуйского муниципального района, мелкий подряд. Михаил подозревал, что рубка леса может быть незаконной, однако поддался на уговоры нанимателя. «Пряженцев сказал: это дерево спилить, это спилить, это спилить. Еще и до этого пилили, было дело. Я говорю: "Олег Геннадьевич, доиграемся!". Он отвечает: "Не твои заботы, что здесь пилить, я тут глава, прыгай в трактор и езжай, я сам все решаю"», — рассказывает Галиба.

За работу в лесу платили мало — по пять тысяч рублей. 25 февраля, когда Галиба пилил очередную сосну, а Котельников ее валил, в поле рядом с лесом приземлился вертолет «Рослесхоза», сотрудники которого задержали двух шуян и отвезли их в местное отделение полиции. Поначалу, говорит Михаил, задержанные пытались выкрутиться, однако спустя несколько часов, поняв, что отнекиваться бесполезно, Котельников выложил правду, чем вызвал недовольство главы села Введенское. «Нам как-то смешно было, когда задержали, вертолет целый прилетел, увезли нас, а мы дурь какую-то несем, что, мол, грибы в лесу собирали. Потом уже Котельников рассказал, как есть, ну и мы скрывать тоже не стали. Олег Геннадьевич на нас очень, очень обиделся», — вспоминает он.

Вскоре шуйские следователи возбуждили уголовное дело по статье 260 УК (незаконная рубка лесных насаждений). При этом никому из самих лесорубов обвинения предъявлены не были — все они проходили в статусе свидетелей, Пряженцев же стал подозреваемым в организации рубки. В апреле, когда Михаил помогал своему брату делать крышу на одной из местных строек, его вместе с Котельниковым вызвали в отделение полиции, где обоим мужчинам предложили стать участниками программы защиты свидетелей; оба отказались. А уже 20 мая всех троих лесорубов вызвали на очную ставку с Пряженцевым в следственный отдел по городу Шуя, после которой Галиба и оказался в больнице.

Рентгеновский снимок Михаила Галибы после операции. Фото: личный архив

Переломы и очная ставка

Следователи и супруги Галиба описывают этот день по-разному. По результатам доследственной проверки, проведенной первым отделом по расследованию особо важных дел регионального управления СК, состава преступления в обстоятельствах проведения очной ставки с Пряженцевым обнаружено не было. Руководитель отдела Артем Сосновиков, ссылаясь на показания свидетелей — самого Пряженцева, следователя, проводившего очную ставку, и двух посторонних мужчин, якобы случайно наблюдавших за происходящим в открытую дверь кабинета №9 шуйского отдела СК — утверждает, что у Михаила случился приступ эпилепсии, из-за которого он упал со стула и ударился головой.

Сам же бывший тракторист говорит, что эпилепсией он никогда не страдал. Как вспоминает Галиба, на очную ставку из трех свидетелей он пришел последним. В кабинете №9 находились четыре человека — по правую руку от освобожденного для свидетеля стула сидел Пряженцев и женщина-адвокат, имя которой он вспомнить не может, по левую — двое следователей. «Задавали какие-то вопросы, потом адвокат куда-то убежала, по нужде, вроде как, закрыв за собой дверь. Эти два гаврика подошли, спрашивают, буду ли я менять показания. Не буду, говорю. "А может подумаем?". — "Да не о чем тут думать". Один из них тогда меня за руку схватил, второй за другую руку, и вверх тянуть стали, через спину, сильно. Больненько стало, ну я и отрубился. Очнулся уже в больнице», — говорит Галиба.

Волнуясь, супруга все это время пыталась дозвониться Михаилу. Пряженцев, который живет напротив их дома, уже успел вернуться в свою квартиру, однако телефон мужа по-прежнему был недоступен. «Я позвонила Котельникову, слышу звук машины. Спрашиваю: "Где Миша?" Он, говорит, в больнице», — вспоминает она. Сам Котельников утверждает, что именно он погрузил не приходившего в сознание Михаила, на руках которого были видны проступающие синяки, в автомобиль, и отвез в больницу. «На утро я его уже нашла там: руки раздуты, рот весь в крови. Языка фактически нет, он от боли, видать, его прикусил. Мать Михаила подъехала, мы вместе травматолога пытались ему вызвать, но нам отказали. Поставили ему медики капельницу с хлоридом натрия, и все», — рассказывает Наталья.

Пролежав под капельницей три дня, Михаил попросил жену отвезти его на такси домой к матери. Уже оттуда Галиба вызвал полицию и написал заявление о том, что в отделе СК ему выворачивали руки. Наутро сотрудники скорой помощи отвезли его в отделение травматологии Центральной районной больницы Шуи. После рентгена и определения диагноза (копия справки есть в распоряжении МЗ) —«закрытые вывихи обоих плеч с переломами […], перелом сухожилия длинной головки двуглавой мышцы, обширные кровоподтеки и инфицированные раны кончика языка» — врач ввел Михаила в наркоз и вправил ему одно плечо, но для второго требовалось операция. Из-за загруженности больницы провели ее лишь 5 июля, спустя более чем месяц после очной ставки с Пряженцевым.

Несмотря на то, что травмы подтверждаются медицинскими документами и показаниями Котельникова, видевшего повреждения на руках Михаила сразу после очной ставки (Наталья утверждает, что их видел и сосед тракториста по больничной палате), в СК приняли решение отказать в возбуждении уголовного дела в отношении следователей из Шуи. Согласно постановлению ведомства, тракторист получил травмы уже после выхода из больницы. «Эти телесные повреждения, по словам эксперта, могли образоваться от сильного физического воздействия, похожего на пытки. Почему он не хочет говорить то, что на наш взгляд является правдой. Почему он при этом дал в суде правдивые показания о том, что этот человек (Пряженцев — МЗ) нанимал их, чтобы спилить деревья, не знаю, наверное это какой-то знак мести. Вынесли постановление в отказе от возбуждения уголовного дела», — говорит следователь Сосновиков.

Рентгеновский снимок Михаила Галибы после операции. Фото: личный архив

Без суда со следствием

Сам Михаил при этом утверждает, что расследованием по его заявлению занимался один из тех следователей, которые выворачивали ему руки. «Поначалу у них была версия, что я упал со стула и со мной приступ случился. А теперь уже лепят, что я с больницы смотался и по дороге меня кто-то так изуродовал. Я уж не знаю, что они имеют ввиду, но я считаю, что руки в этом кабинете мне следователи точно по просьбе Пряженцева выкрутили. Я когда на следственные действия их приезжал, меня этот гаврик и спрашивает, на девятый кабинет показывая: «И вы, мол, думаете, что вас здесь избили?». Я говорю: "Да что ж ты, не помнишь, что ли? Никто меня не бил, ты же мне сам руки и вывернул просто!". Но кому сейчас что докажешь», — объясняет он.

В середине января этого года шуйский суд признал районного депутата Пряженцева виновным по пункту «г» части 2 статьи 260 УК (незаконная рубка лесных насаждений в крупном размере; наказание предусматривает до трех лет лишения свободы). «[…] зимой 2014 года Пряженцев путем дачи указания неосведомленному работнику осуществил незаконную рубку семи сосен, причин лесному фонду РФ материальный ущерб в крупном размере на сумму более 128 тысяч рублей», — говорится в пресс-релизе СК.

Приговором суда бизнесмену-депутату было назначено наказание в виде года и 10 месяцев исправительных работ с удержанием 10% из заработка. Несмотря на судимость, подтвердили «Медиазоне» в районной администрации, он по-прежнему возглавляет село Введенское. Рабочие отношения с лесорубами, давшими против Пряженцева показания в суде, по словам Натальи, безнадежно испорчены. «Он деньги зарабатывал на этом лесе огромные, а им платил копейки, еще и на них же, на Котельникова то есть, все свалить захотел. После суда ему вернули трактор вместе с мишиным буксировочным тросом. Миша пошел забирать трос, вдруг пригодится, а он ему угрожает в ответ: "Да я братков нашлю к тебе, рожу набил бы, если б рядом никого не было". Так и не отдал», — сетует шуянка.

Заявление самого бывшего тракториста по результатам проверки СК было передано в местный межмуниципальный отдел МВД. 4 февраля, утверждают супруги Галиба, следователь полиции возбудил по нему уголовное дело. Однако по какой статье, им неизвестно: Наталья и Михаил не отличают СК от МВД и прокуратуры, и на руки никаких документов, кроме медицинских справок, не получали, а денег на юриста, который взялся бы довести это дело до суда, у них нет. Обсуждать его с «Медиазоной» в шуйском отделе МВД отказались, сославшись на необходимость подачи официального запроса.