306. Три тысячи доносов в год

Жительница Башкирии ударила себя ножом и написала заявление на мужа. 36-летний водитель из Смоленска пьяным попал в ДТП, бросил машину в кювете и обратился с заявлением об угоне. Директор магазина в Ноябрьске сообщил в полицию о краже миллиона рублей из сейфа — хотел отомстить двоим знакомым, посадив их в тюрьму. Жительница Ивановской области заявила, что гражданский муж во время ссоры угрожал ей физической расправой.

Это сообщения прессы о судебных решениях по статье 306 — «Ложный донос» — всего за один день, 12 октября 2016 года. В год, по данным Судебного департамента при Верховном суде, в России приговаривают за ложные доносы более трех тысяч человек.

Часто такой донос — это не сознательный оговор невиновного, а лишь попытка избежать ответственности или скрыть свои неблаговидные поступки от близких. 26-летний житель Воронежа получил полгода исправительных работ за ложный донос о краже паспорта, который он потерял. О преступлении он заявил, чтобы не платить административный штраф — 300 рублей. Женщина-почтальон из Калуги украла 220 тысяч рублей, которые предназначались для выплаты пенсий, а в полиции сказала, что сумку с деньгами выхватил грабитель. Житель города Коркино Челябинской области порезал себя ножом, а дома и в полиции сказал, что на него напали в подъезде и похитили крупную сумму денег. В ходе расследования выяснилось, что деньги он потратил и боялся гнева супруги.

Иногда о преступлении, которого не было, россияне сообщают в попытке заработать или отдать долги. Так поступил 24-летний житель Альметьевска, заявивший, что его ограбили в подъезде — позже молодой человек признался, что надеялся получить страховку от банка, где снял крупную сумму денег.

Жительница Ижевска рассказала об угоне проданной перекупщику Daewoo Nexia после того, как из ГИБДД ей стали приходить штрафы за нарушения, допущенные новым владельцем. Договор о купле-продаже она заключила в одном экземпляре, документ остался у покупателя, и продавец решила освободить себя от оплаты штрафов ложным сообщением.

Автолюбитель из Усть-Донецкого района Ростовской области продал на запчасти свою «Ладу-Самара», так как ему нечем было платить взятый на ее покупку кредит, а потом заявил об угоне. Суд приговорил его к 120 часам обязательных работ.

Десять доносов в день

В статье 306 Уголовного кодекса три части: первая предусматривает ответственность за заведомо ложный донос о совершении преступления небольшой или средней тяжести — до двух лет лишения свободы; вторая — за донос о совершении тяжкого или особо тяжкого преступления — до трех лет лишения свободы; третья — за донос вкупе «с искусственным созданием доказательств обвинения» — до шести лет лишения свободы.

В первом полугодии 2016 года по всем трем частям статьи 306 осудили 1446 человек, в 2015 году — 2899 человек, в 2014 — 3156 человек, в 2013 — 3279 человек, в 2012 — 2978 человек, в 2011 — 2676 человек, в 2010 — 3172 человека.

Чаще всего осужденных по статье 306 приговаривают к обязательным работам и штрафам. Максимальный размер штрафа в 2015 году — 300 тысяч рублей.

К реальному лишению свободы в первой половине 2016 года приговорили 62 человека, более 150 человек получили условные сроки; в 2015 году 131 человек был приговорен к различным срокам заключения, 220 — к условным срокам. Три человека из осужденных в 2015 году по части 3 статьи 306 приговорены к трем годам лишения свободы, остальные сроки — меньше.

Оправдали по всем частям статьи 306 в 2015 году шестерых человек.

Иллюстрация: Аня Леонова / Медиазона

Дело семейное

В начале октября 2016 года житель города Ангарска Иркутской области не пришел домой ночевать: он до утра пил в гостях у своей новой знакомой. Дома мужчину ждала жена, которой он заявил, что его похитили и вымогали деньги. Чтобы придать сюжету правдоподобность, неверный супруг отправился в отдел полиции Ангарска и написал заявление о похищении. После доследственной проверки дело возбудили против него самого — по части 2 статьи 306 Уголовного кодекса.

16-летний школьник из Борисоглебска Воронежской области проткнул себе живот разбитой бутылкой и сообщил о нападении, чтобы его не ругали за плохие оценки. Молодой человек инсценировал преступление, когда узнал, что его мать собралась на родительское собрание, где ей неизбежно рассказали бы о его проблемах с успеваемостью. Школьник три раза ударил себя осколком бутылки в живот, спрятал телефон и 150 рублей, а в больнице и в полиции сказал, что его избили и ограбили трое неизвестных. Позже он признался, что выдумал эту историю, чтобы вызвать жалость родителей. Уголовное дело на подростка возбудили по части 3 статьи 306 УК — нанесенные самому себе травмы полицейские квалифицировали как искусственно созданные доказательства.

Врач-нарколог из Петербурга Марат Дрейзин в фальсификации доказательств преступления, которого не было, пошел еще дальше: он выстрелил в два бронежилета, чтобы в них застряли пули, а также под местным наркозом с помощью отвертки затолкал себе в плечо 9-миллиметровую пулю. Так Дрейзин летом 2011 года инсценировал покушение на себя и своего охранника, которое якобы организовала мать его ребенка Елена Корзун. Бывшая пассия Дрейзина провела в СИЗО четыре месяца, прежде чем следователи поняли, что покушение было инсценировано с помощью статиста. Дрейзина, уже судимого в прошлом по громкому «делу санитаров», приговорили по части 3 статьи 306 УК к пяти годам лишения свободы в колонии строгого режима.

Среди распространенных ложных обвинений в адрес членов семьи и знакомых — заявления о побоях и изнасилованиях. Жительница Кимовска — небольшого городка в Тульской области — заявила, что сын во время ссоры угрожал ей ножом. В суде она признала свою вину и была оштрафована на 10 тысяч рублей.

23-летняя жительница Амурской области объяснила мужу свое ночное отсутствие дома тем, что ее изнасиловал и не выпускал из квартиры знакомый. По версии следствия, так молодая женщина решила скрыть супружескую измену, дело возбуждено по части 2 статьи 306 Уголовного кодекса.

Изнасилования, которых не было

Сообщения о вымышленных изнасилованиях и возбужденных в связи с этим уголовных делах по статье 306 вообще довольно часто встречаются на лентах информационных агентств и в пресс-релизах МВД. Жительница камчатского села Мильково сообщила, что ее изнасиловал знакомый. По версии полиции, секс был добровольным, а заявление женщина написала, чтобы скрыть измену от своего постоянного партнера.

Телеведущий ГТРК «Карелия» Владимир Саманюк обвинил свою начальницу — директора телеканала Ларису Жданову — в том, что она изнасиловала его и не выпускала из квартиры. Саманюк к тому времени был сам осужден за сексуальное преступление — совращение 14-летней школьницы. Вплоть до конца судебного процесса по части 2 статьи 306 о ложном доносе ведущий настаивал, что выдвинутые им обвинения против Ждановой правдивы, но в последнем слове признался, что изнасилования не было. Суд приговорил его к году лишения свободы условно.

«Медиазона» в августе 2015 года писала о двух, казалось был, взаимоисключающих процессах, проходивших в Мещанском суде Москвы: суд приговорил сообщившую о групповом изнасиловании Веронику Кузнецову к штрафу за ложный донос, а Дмитрия Хохлова, которого она якобы оклеветала — к семи годам колонии за участие в этом изнасиловании. Кузнецова утверждала, что дала показания против Хохлова ошибочно, так как после пережитого находилась в стрессовом состоянии и плохо помнила, кто именно ее принуждал к сексу. Суд решил, что противоречия между приговорами нет: Кузнецова якобы сначала подверглась насилию, а затем уже вступила в половую связь с Хохловым добровольно. Подсудимый отрицал все обвинения, Кузнецова же в суде снова сказала, будто Хохлов участвовал в изнасиловании.

«Я буду резать каждую неделю по пальцу», — опубликованное в сети обращение жителя Магнитогорска Игоря Губанова в августе 2016 года привлекло внимание к делу его супруги Салимы Мухамедьяновой. Мужчина отрубил себе два пальца на руке, требуя расследовать дело об изнасиловании и избиении в отделе полиции, которому, по его словам, подверглась Мухамедьянова в январе 2016 года. Мужа и жену задержали по заявлению соседей за шум и распитие спиртных напитков. Губанова заперли в камере, а Мухамедьянову, согласно ее показаниям, один из полицейских Ленинского отдела избил, а другой изнасиловал. Супруги обратились в МВД, СК и к правозащитникам из «Общественного вердикта», которым даже удалось добиться возбуждения дела в отношении полицейских. Но к лету его закрыли, а обвиняемой стала уже сама Салима Мухамедьянова — по делу о ложном доносе.

Дело жительницы Магнитогорска было не первым, в котором обвинение полицейских в изнасиловании обернулось против заявительницы. В июне 2016 года суд Златоуста признал виновной в заведомо ложном доносе (часть 2 статьи 306) и оштрафовал на 20 тысяч рублей Алену Булатову, которая сообщила, что задержавшие ее за мелкое хулиганство полицейские изнасиловали ее в отделе.

По той же статье в феврале 2015 года возбудили дело на 26-летнюю жительницу города Мирный Архангельской области. Она написала заявление о попытке изнасилования, которую якобы предпринял участковый, но позже призналась, что оговорила полицейского, так как была пьяна и разозлилась, когда он решил составить на нее протокол.

Бился головой о шкаф

Одно из самых громких дел о ложном доносе, и тоже на полицейских — дело против сочинского строителя Мардироса Демерчяна. Летом 2013 года его заподозрили в краже кабеля и задержали. Строитель признался в краже: как он указал в заявлении в Следственный комитет, сотрудники отдела полиции в поселке Блиново били его в боксерских перчатках, а один из них ввел задержанному металлический лом в задний проход. Дело о краже после жалобы строителя не прекратили, а сообщение о пытках квалифицировали как ложный донос. В декабре 2014 года Демерчяна приговорили к 300 часам исправительных работ, но адвокатам фонда «Общественный вердикт» удалось добиться пересмотра дела. Сейчас рабочего снова судят в Адлере за кражу и ложный донос, а в Европейском суде по правам человека коммуницирована его жалоба на пытки.

«С применением статьи 306 на практике я впервые столкнулся как раз в деле Демерчяна и должен сказать, что, расследуя это дело, следователи изначально работали не на объективное установление истины, а собирали доказательства против Демерчяна. Так, например, они не изымали видеозаписи в отделе полиции, а просто спросили у сотрудников, работают ли камеры, те сказали, что нет, следователей такой ответ устроил, — рассказывает Александр Попков, представлявший в суде интересы сочинского строителя. — Такая связка полиции, следствия и прокуратуры, работающих не в интересах гражданина, а на защиту друг друга, очень опасна: люди, которые и так неохотно обращаются в правоохранительные органы, начинают просто бояться».

Летом 2014 года полицейские в Райчихинске Амурской области задержали 36-летнего подозреваемого в краже из магазина. Как следует из материалов дела, во время допроса он стал биться головой о шкаф и металлический сейф, разбил себе нос, а потом написал заявление об избиении. Следователь жалобе не поверил, а позже и сам задержанный признался в ложном доносе. Суд приговорил его к двум с половиной годам условно, признав виновным по статье 306.

54-летний житель Майкопского района Адыгеи, задержанный за нахождение в общественном месте в нетрезвом виде, сам ударился о заднюю фару полицейской машины. К такому выводу пришел следователь, рассмотревший жалобу задержанного на избиение в полиции, и в итоге дело возбудили против самого заявителя, обвинив его в ложном доносе.

29-летний мужчина из Архангельской области, неоднократно судимый за кражи, написал заявление в Следственный комитет, в котором указал, что его избили оперативник угрозыска и участковый. Во время доследственной проверки он признался, что оговорил полицейских, потому что был пьян и зол на них, после чего написал явку с повинной о ложном доносе.

«Конечно, среди поступающих правозащитникам обращений есть и те, которые невозможно подтвердить, которые на поверку могут оказаться ложными доносами. В таких случаях за дело просто не берутся», — констатирует Попков. При этом адвокат не считает статью 306 инструментом в борьбе силовиков с теми, кто готов предать огласке их злоупотребления: «Скорее, это неработающая статья. Когда я работал в прокуратуре, ни одного дела по ней не припомню. Очень трудно доказать, что человек имел умысел на заведомо ложное сообщение о преступлении, на оговор, а не искренне заблуждался, ошибочно полагал, что против него совершается преступление».

«По нашим делам в качестве противодействия расследованию преступлений полиции чаще заводят дела по 318 статье (применение насилия в отношении представителя власти — МЗ), особенно когда речь идет об избиении при задержании. Сотрудник полиции пишет заявление, что ему причинили боль, оторвали погон — и дело готово. Статья 306 менее тяжкая и сложнее в доказывании», — согласен с коллегой юрист «Комитета по предотвращению пыток» Дмитрий Утукин.

Кто поверит зеку

Более уязвимы перед ложными обвинениями в ложном доносе заключенные, отбывающие наказание в колониях и тюрьмах и сообщившие о пытках, говорит Утукин. «У нас был случай, когда человек дал подробные показания об избиении в колонии, но вместо надлежащей проверки его слов на него началось давление, возбудили дело по статье 306».

Доверитель «Комитета по предотвращению пыток» Павел Селиверстов, сидевший в оренбургской колонии №4, получил по обвинению в ложном доносе год лишения свободы, но отбывать наказание не пришлось из-за истекшего срока давности.

О практике привлечения заключенных к ответственности за ложные доносы «Медиазона» подробно писала год назад. Александру Решетову, которого, согласно его заявлению, избил начальник оперативного отдела и еще двое сотрудников исправительной колонии №10 в Мордовии, тоже дали год по статье 306 и увеличили срок отбывания наказания. На видеозаписи, представленной суду, видно, что заключенный бьется о стену. Сам он объяснял свои действия угрозами сотрудников колонии: «Мы тебя изнасилуем, засунем тебе палку в задний проход. Ударься об стену сам, а то мы тебя здесь вообще убьем», — якобы говорили ему явившиеся с обыском надзиратели. Но в суде запись оказалась беззвучной и обрывалась сразу после того, как Решетов ударился о стену — в ИК-10 объяснили, что в тот день как раз произошло короткое замыкание.

Заключенного саратовской исправительной колонии №17 Сергея Хмелева в январе 2015 года увезли в больницу с переломом носа, трех ребер, разрывом кишечника и повреждением легкого, а когда выписывали, в качестве повода для госпитализации в медицинской карте оказалось указано прободение язвы желудка. Хмелев безуспешно пытался доказать, что его избили сотрудники колонии (конфликт разгорелся из-за надетого им спортивного костюма), но в итоге сам стал фигурантом дела о ложном доносе. Срок увеличили на полгода, а из колонии общего режима Хмелева перевели на строгий.

«Когда человек находится под контролем администрации колонии, на которую он же жалуется, конечно, она пытается противодействовать. Есть пострадавшие от пыток люди, которые готовы идти до конца, но их немного — многие отказываются от своих заявлений. И тогда это верная статья о ложном доносе: есть заявление, есть отказ от показаний», — говорит Дмитрий Утукин.

Он добавляет, что расследование дел о пытках в колониях и защита пострадавших осложняются тем, что некоторые заключенные своими показаниями против администрации и вправду пытаются добиться для себя мелких выгод: ослабления режима, каких-то специальных условий. «Это не значит, кстати, что их не били, — говорит правозащитник. — Но люди используют случившееся как определенный рычаг для давления на администрацию, а она, в свою очередь, угрожает им делом о ложном доносе».