297. Лошадиная ты морда, ваша честь

«Савченко Вера Викторовна во время удаления ее из зала судебного заседания в присутствии участников судебного заседания, выражая явное непочтение к суду и судебной власти РФ, умышленно, публично произнесла в адрес председательствующего судьи Исмаилова фразу: "Не судья, а чмо"». Это цитата из постановления о возбуждении уголовного дела по части 2 статьи 297 УК (неуважение к суду, выразившееся в оскорблении судьи). Дело начали расследовать в ноябре прошлого года в Грозном. Обвиняемая — 32-летняя Вера Савченко, гражданка Украины, младшая сестра Надежды Савченко, которую судят сейчас в Ростовской области. В Грозном Савченко-младшая присутствовала на процессе по делу двух других украинцев — членов запрещенной в России как экстремистской УНА-УНСО Николая Карпюка и Станислава Клыха, которые обвиняются в участии в боевых действиях в Чечне в 1994-95 годах.

За оскорбление судьи Вере Савченко грозит штраф или арест на срок до полугода, пока же ее отпустили под обязательство о явке. Статья 297 УК, по которой обвиняют гражданку Украины, применяется сравнительно редко — в год по ней судят менее 300 человек. При этом, согласно проведенному в 2011 году в Верховном суде опросу, с проявлениями неуважения и оскорблениями в процессе сталкивались 96% судей.

«Не самое страшное преступление, но обидное»

В Коми обвиняемый в сексуальном преступлении плюнул в представителя потерпевшей и обругал судью. В мировом суде Агаповского района Челябинской области во время процесса по делу о ДТП 17-летняя беременная потерпевшая кричала на подсудимую матом. В Чувашии обвиняемого по делу о мошенничестве судят за целую серию эпизодов: он нецензурно оскорблял каждого дежурного судью, продлевавшего ему срок ареста по делу. Мать троих детей обругала прокурора в гражданском процессе о лишении ее родительских прав. Действия всех этих людей квалифицированы по статье 297 Уголовного кодекса — неуважение у суду.

«Уголовное дело по статье 297 инициируют судебные приставы, которые следят за порядком в зале. К делу приобщается протокол судебного заседания, где зафиксированы оскорбления, если они были выражены словесно. Могут быть приобщены аудиозаписи, если их вели участники судебного процесса или секретарь», — рассказал «Медиазоне» федеральный судья в отставке Сергей Пашин.

По его словам, далеко не каждый случай оскорбления судьи становится уголовным делом, чаще несдержанных участников процесса или наблюдателей привлекают к административной ответственности — «это и быстрее и проще». «Об уголовном преследовании идет речь, когда неуважение выражается каким-то из ряда вон выходящим способом: нецензурная брань, попытка набросится на судью, драка в зале суда. Это преступление не самое страшное, конечно, но обидное для судебной власти», — говорит Пашин.

Потерпевшим по делу по статье 297 может быть не только судья, но и подсудимый, потерпевший, их представители, защитник, прокурор, истец, ответчик, представитель третьей стороны, свидетели, эксперты, переводчик — тогда действия квалифицируются не по части 2, а по части 1 этой статьи.

Чтобы оказаться на скамье подсудимых за неуважение к суду, не обязательно наброситься на прокурора или обругать судью в ходе судебного заседания: известны случаи привлечения к ответственности за пост о судье, написанный «ВКонтакте». Жителя Костромской области в сентябре 2014 года приговорили к штрафу за публикацию в соцсети решения по административному делу о мелком хулиганстве с нецензурным комментарием в адрес судьи, который его вынес.

Осужденный за кражу житель Коми стал фигурантом дела по статье 297 за то, что написал кассационную жалобу, в которой многократно нецензурно высказался о судье и членах его семьи. С жалобой ознакомились судьи кассационной инстанции, они же были вынуждены оглашать ее во время рассмотрения. Верховный суд в своем определении признал этот приговор за неуважение к суду законным, так как «Г. совершил оскорбление судьи Д. в связи с его участием в отправлении правосудия».

«Если судья — ваш сосед по даче, и вы его оскорбите нецензурно, то вам может грозить только административная ответственность по статье “Оскорбление”. Но если оскорбление связано с исполнением судьей его профессиональных обязанностей, наступает ответственность по статье о неуважении к суду», — разъясняет судья Пашин.

Один арест и много работ

В первой половине 2015 года по статье 297 было вынесено 87 обвинительных приговоров, в 2014 году — 184.

В первые годы действия статьи принятого в 1996 году Уголовного кодекса по ней судили всего несколько десятков человек (в 1997 году — 38 приговоров, в 1998-м — 28, в 1999-м — 30). Минимум пришелся на 2000 год — тогда за неуважение к суду осудили 17 человек, затем количество обвинительных приговоров стало расти и к 2005 году увеличилось до 92. В 2006 году по статье 297 приговорили уже в два раза больше — 189 человек. В 2009 году — 259. Тенденция к снижению числа приговоров о неуважении наблюдалась в 2011-2012 годах (195 и 140 осужденных соответственно); в последние годы их количество растет, но не превышает 200 приговоров в год.

Максимальное наказание, предусмотренное статьей — до шести месяцев ареста за оскорбление судьи и до четырех месяцев за оскорбление других участников разбирательства. Но эта мера избирается крайне редко (в 2015 году российские суды не арестовали никого, в 2014-м — одного человека).

Чаще всего судьи назначают в качестве наказания общественные работы (бесплатный труд в свободное от основной работы время) или исправительные работы (вычет части заработка в доход государства). Согласно статистике, общественные работы являются самым популярным наказанием для осужденных по части 1 статьи 297 (30 из 53 осужденных в первом полугодии 2015 года, 64 из 108 осужденных в 2014 году). Исправительные работы чаще всего назначают нарушившим часть 2 статьи 297 (26 из 34 осужденных за первую половину 2015 года, 52 из 76 осужденных в 2014-м).

Еще одна популярная мера наказания — штраф. В 2014 году к штрафам приговорили 50 из 184 осужденных по статье о неуважении к суду. Минимальная сумма — меньше пяти тысяч рублей, максимальная — до 300 тысяч.

Сидят за неуважение

Несмотря на сравнительно мягкие меры наказания, предусмотренные статьей, отбывать его многим осужденным за неуважение к суду все же приходится в колониях общего и строгого режима. Это связано с тем, что большинству осужденных по 297 статье обвинение предъявляют в период судебного процесса или предварительного следствия по их предыдущему уголовному делу — 68% фигурантов дел о неуважении к суду имеют судимость. И если по «основному» делу обвиняемый получил реальный срок лишения свободы, то каждые восемь часов обязательных работ и каждые три дня исправительных работ превращаются в день лишения свободы и прибавляются к основному сроку путем частичного сложения наказаний.

Кроме того, следственные органы нередко не ограничиваются обвинением по 297 статье, а квалифицируют действия несдержанного подсудимого или зрителя как оскорбление представителя власти — если он, например, обругал не только прокурора и судью, но и пристава или полицейского.

Именно так произошло с 36-летним Азатом Давлетшиным из Уфы. Его судили за грабеж и угрозу убийством, и в ходе разбирательства Давлетшин обругал не только прокурора, но и сотрудника полиции из конвойной службы, а также запустил гособвинителю в лицо папкой с документами, разбив губу. Его действия квалифицировали по части 1 статьи 297 (неуважение к суду), по части 1 статьи 318 (применение насилия по отношению к представителю власти), а также по статье 319 (оскорбление представителя власти). По этому делу суд назначил Давлетшину три года колонии-поселения, а за грабеж и угрозу убийством — 10 лет колонии строгого режима.

Действия 33-летнего жителя Чувашии, который грохотал клеткой в зале суда и мешал вести заседание о своем аресте, квалифицировали не только по части 2 статьи 297 (он выкрикивал оскорбления судье), но и по части 1 статьи 294 (вмешательство в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия). По совокупности с наказанием по статье 318 (применение насилия в отношении полицейского), которая изначально привела чебоксарца на скамью подсудимых, его приговорили к двум годам и восьми месяцам колонии строгого режима.

Присяжные освобождают

По нескольким статьям УК квалифицировали и действия московского нотариуса Фаиля Садретдинова: в 2007 году его обвинили в неуважении к суду (297 статья), применении насилия к представителю власти (318 статья) и умышленном повреждении документов (325 статья). Садретдинов в тот момент уже был осужден по одному делу о мошенничестве с квартирами и являлся фигурантом еще одного дела по той же статье; кроме того, он обвинялся в организации убийства журналиста Пола Хлебникова. Как говорилось в материалах дела, во время ознакомления с документами в СИЗО Садретдинов отлучился в туалет, вернулся оттуда с источавшим неприятный запах свертком и ударил им по лицу следователя, заодно перепачкав два тома уголовного дела. (Сам обвиняемый настаивал, что следователя не бил, а лишь «подтерся» материалами дела, как ему и предлагал следователь в ответ на многочисленные жалобы и ходатайства).

Через два дня мятежный нотариус, которому продлевали арест в Замоскворецком суде, обругал там прокурора и судью, а также размахивал в клетке отломанной от скамейки металлической ножкой и ей же прищемил приставу «четвертый палец левой руки, причинив кровоподтек». Все эти поступки и стали поводом для возбуждения уголовного дела.

В 2008 году Садретдинов предстал перед судом, причем по его ходатайству дело о неуважении к суду рассматривалось присяжными заседателями — такая возможность для обвиняемых по этой статье предусмотрена УПК. Показания давала и оскорбленная судья, и перемазанный калом следователь, и пристав с поврежденным пальцем. В итоге 10 из 12 присяжных проголосовали за невиновность нотариуса по всем пунктам.

«Неуважение к суду выразилось в том, что он, по версии обвинения, выкрикивал оскорбления судье, в частности, называл ее “лошадиной мордой” и разными нецензурными словами. Но обвинение не привело подробно, как именно он ее оскорблял, записи тоже не было. Садретдинов же отрицал, что так грубо ругался, убеждал присяжных, что после четырех лет в тюрьме для него все женщины — красавицы, и язык бы у него не повернулся такое говорить. Защита же объяснила присяжным, почему Садретдинов вспылил: перечислила все нарушения закона, допущенные в отношении него, его жалобы и ходатайства, оставленные без удовлетворения. И мне показалось, что присяжные восприняли историю нарушения его прав и поэтому встали на его сторону», — рассказала «Медиазоне» адвокат Анна Ставицкая, представлявшая интересы нотариуса-скандалиста в суде.

Случай Садретдинова — один из немногих, когда по статье 297 УК выносится оправдательный приговор. В 2009 году по этой статье были оправданы три человека, в 2010 — один, в 2011 — пять, в 2012 — три, в 2013 — один человек.

«Если бы практика рассмотрения таких дел присяжными была шире, это могло бы быть очень интересно, потому что суд рассматривал бы не только факт оскорбления, но и что довело человека до состояния, в котором он стал себя так вести», — замечает Ставицкая.

Но после принятия поправок в УПК, которые вступили в силу в январе 2013 года, дела о неуважении к суду вывели из подсудности присяжных. В 2014 и 2015 году оправдательных приговоров по статье 297 суды не выносили.

«**** я весь ваш суд!»

Согласно данным проведенного в 2011 году исследования, основанного на изучении 188 приговоров по статье 297 УК из архива Верховного суда, 41% осужденных за неуважение к суду совершили преступление, будучи недовольными действиями судьи, 9% объяснили свой поступок необоснованным отказом в удовлетворении заявленных ими ходатайств. 28% всех оскорбивших судью сделали это во время или сразу после вынесения приговора или решения.

Чаще всего судей и других участников процесса оскорбляют ранее судимые мужчины — около двух третей приговоров. Интересно, что более половины осужденных за оскорбления в ходе судебного заседания мужчин (57% от всех осужденных мужчин) — моложе 40 лет. При этом большинство осужденных по статье 297 женщин (62%) — старше 40 лет. Из всех осужденных по этой статье женщин 80% являются матерями-одиночками.

В ходе исследования его авторы также выяснили, что 23,8% осужденных за неуважение к суду женщин совершили это преступление во время судебных разбирательств, где рассматривалось уголовное дело в отношении их сыновей, мужей или сожителей. Случаев, когда таким образом близких людей пытался защитить мужчина, среди изученных приговоров не встречалось.

Помимо нецензурной лексики как таковой, суд нередко квалифицирует в качестве оскорбительных и вполне литературные слова. Профессор Александр Бриллиантов в работе о сложных вопросах квалификации по статье 297 пишет, что «судебной практикой признаются имеющими неприличную форму и такие выражения, как "дурак", "дебил", "ничтожество", "пустое место", "подонок"».

Ученый отмечает, оценка «неприличности» оскорбления не всегда носит обвинительный характер, и приводит в пример определение Верховного суда, в котором выражение «маньячные выходки гадостного человека» было признано не оскорбляющим достоинство. Отменил Верховный суд и приговор в отношении подсудимого, назвавшего судью «бессовестным человеком», посчитав, что такая форма не является неприличной.

Лингвисты, дающие заключение по делам о неуважении у суду, приходят также к выводу, что не всякий мат в судебном процессе можно квалифицировать по 297-ой статье. «Сибирская ассоциация лингвистов-экспертов», в частности, разбирает случай, когда один из участников процесса произнес фразу «Ну ты и ***** [недальновидный человек]», адресуя ее свидетелю, сообщающему недостоверные сведения. Произнесение таких слов «может быть вполне совместимо с отсутствием фактического намерения проявить к нему (суду) неуважение, а значит, и с отсутствием прямого умысла», считают эксперты.

Еще один важный нюанс — неуважение к суду можно проявить только адресно, оскорбив кого-то из участников процесса. «За пределами квалификации по данной статье остаются типы таких, например, высказываний, как “**** [сексуально эксплуатировал] я весь ваш суд!”; очевидно, что эта фраза может не касаться какого-то конкретного участника судебного разбирательства, хотя наличие коммуникативного намерения, которое может быть названо словосочетанием “неуважение к суду”, в данном случае не вызывает сомнений», — объясняют лингвисты.