«И дети упали, как цветок». Как родители подорвавшихся на военном снаряде детей из Читы пытаются добиться компенсации в ЕСПЧ

Взрыв

Осколочный гранатометный выстрел ВОГ-17 внешне напоминает удлиненную «пробку» электрического предохранителя. Под оболочкой находится спираль из проволоки с насечками — при взрыве она разлетается на осколки; площадь поражения — до 70 метров. Боеприпасы такого типа используются в гранатометах АГС-17 «Пламя», предназначенных, согласно обзору телеканала «Звезда», «для поражения живой силы и небронированных огневых средств, находящихся открыто и за различными укрытиями». Во время первой и второй чеченских кампаний выстрелы ВОГ-17 получили прозвище «хаттабка» — по имени полевого командира Хаттаба, бойцы которого мастерили из них ручные гранаты и противопехотные мины.

21 апреля 2008 года в лентах информагентств было неспокойно: сообщения о сбитом над Абхазией грузинском разведывательном беспилотнике и противостоянии Рамзана Кадырова с батальоном «Восток» сменяли друг друга, а Юлия Тимошенко категорически отказывалась уходить в отставку с поста премьер-министра Украины. Выстрел ВОГ-17 взорвался в тот день далеко от Грузии, Украины и Чечни — на детской площадке в Чите.

13-летний Сергей Вовк и семилетний Артем Богданов гуляли во дворе дома в Черновском районе. За две недели до этого во двор завезли песок; металлического предмета в песке до поры никто не замечал. Развязка была простой и предсказуемой. По словам матери Сергея Татьяны, дети «нашли железку — бросили, она взорвалась». «Взрыв, песок... бомба взорвалась! Я смотрю — троих откинуло. Одного аж по земле пронесло», — рассказывала тогда местной газете «Вечорка» очевидица произошедшего.

Детская площадка, на которой произошел взрыв. Кадр: ZabTV

Другой свидетель говорил, что найденный предмет мальчики сначала пытались разобрать у подъезда, а потом один из них бросил находку на землю. «И снаряд взорвался. И дети упали, как цветок... Ну, в смысле, в разные стороны», — вспоминал в беседе с читинской «Комсомольской правдой» один из гулявших во дворе детей. Взрывом выбило окна в квартирах первого этажа и припаркованных рядом «Жигулях».

«Минно-взрывные травмы» получили пятеро детей: четверых мальчиков увезли в больницу, пострадавшую девочку отпустили домой. Артему Богданову осколки попали в живот и грудь (проникающее ранение брюшной полости с повреждением толстого кишечника, сквозное касательное ранение грудной стенки слева и другие повреждения), Сергею Вовку — в ноги (открытые переломы и рваные раны обеих голеней). Артем провел в больнице две недели, Сергей — гораздо дольше.

«До настоящего времени лечение Вовк Сергея продолжается», — говорится в жалобе Татьяны Вовк и Марины Богдановой в ЕСПЧ. Сейчас Сергею 22 года, после многочисленных операций и длительного лечения он ходит самостоятельно и работает. «Нам в инвалидности отказали в 19 лет, и он дальше не пошел добиваться. Теперь у него, получается, одна нога на полтора сантиметра меньше другой, и ногу он практически не чувствует — она не гнется, ничего», — рассказывает Татьяна. В детстве Сергей играл в хоккей с мячом, был перспективным нападающим и ездил на соревнования. По грустному совпадению, он мечтал стать военным.

Мать благодарит читинских врачей-травматологов, которые спасли сыну ноги, «державшиеся после взрыва просто на связках», — все остальное «собирали по косточкам, по крупиночкам». В Новосибирск на лечение мальчика отправить не смогли из-за нехватки средств, но местные власти помогли с покупкой импланта после того, как Татьяна в течение двух лет засыпала чиновников просьбами и обращениями.

«Прокуроры на меня кричали, что я психически неуравновешенный человек. А была бы я "уравновешенная", ничего не добилась бы», — говорит она. По словам матери, прокурор Черновского района Читы Светлана Козлова (сейчас она заместитель прокурора Забайкальского края) сначала прямо обвиняла ее сына в терроризме, и только через три месяца подозрения сняли.

Последствия

Сразу после взрыва читинские следователи возбудили уголовное дело по части 1 статьи 222 УК (незаконное приобретение или хранение огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывных устройств). Вскоре выяснилось, что взорвался использованный выстрел от гранатомета — «прошедший канал ствола, но не взорвавшийся и не самоликвидировавшийся».

Спустя три месяца после взрыва, 18 августа 2008 года, дело попало к дознавательнице ОВД по Черновскому району Читы Гребневой, которая уже через пять дней вынесла постановление о невозможности установить подозреваемого. Это решение было отменено начальством Гребневой, и в октябре дело переквалифицировали на часть 1 статьи 225 УК (ненадлежащее исполнение обязанностей по охране оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств). В жалобе в ЕСПЧ родители раненых мальчиков называют такую переквалификацию правильной, но недостаточной: «В действиях неустановленного лица усматриваются также признаки состава преступления, предусмотренного статьей 348 УК (утрата военного имущества)».

После переквалификации материалы дела направили военному прокурору читинского гарнизона, но они быстро вернулись в ОВД. Только в конце октября пострадавших при взрыве Богданова и Вовка признали потерпевшими, но уже в ноябре предварительное следствие приостановили, смирившись с невозможностью найти ответственных за появление боеприпаса во дворе. Следствие не возобновлено до сих пор.

«У него портфель был, который ему сердце спас — я его все забрать пытаюсь [у следователей], в рамку положить. Все учебники были пробиты полностью. В итоге ранения в области груди незначительные были», — вспоминает Татьяна Вовк.

Родители подождали полгода и направили в суд иск к Министерству финансов и читинскому УВД с требованием компенсации морального вреда. Центральный районный суд Читы им отказал — «международно-правовые нормы не имеют непосредственного действия в правовой системе Российской Федерации и не могут применяться без создания механизма возмещения государством ущерба пострадавшим от преступлений». Кассационную жалобу краевой суд оставил без удовлетворения, надзорную жалобу суд рассматривать отказался.

«Мы обоснованно полагаем, что нарушено наше право на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное Статьей 6 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод, и право на эффективное средство правовой защиты, предусмотренное Статьей 13 Конвенции», — пишут матери Сергея и Артема в жалобе в ЕСПЧ. Они отмечают, что исчерпали все доступные средства защиты своих прав в России.

В связи с этим матери пострадавших мальчиков требуют выплаты компенсаций в размере 70 тысяч евро каждой.

Приняв жалобу к рассмотрению, Европейский суд поставил перед российскими властями вопросы: было ли нарушено право заявителей на жизнь, есть ли в России «эффективная независимая судебная система», которая способна обеспечить возмещение ущерба жертвам, могли ли сыновья заявительниц воспользоваться «внутренними средствами правовой защиты», а также является ли обязательством государства поддержание особого режима хранения вооружений и боеприпасов.

Прецедент

Случаи гибели детей и взрослых от взрыва боеприпасов — не редкость в Забайкалье, где располагаются многочисленные воинские части, говорит руководитель Забайкальского правозащитного центра Анастасия Коптеева, которая помогает родителям пострадавших детей в контактах с ЕСПЧ. Взрывы, а тем более случаи обнаружения снарядов в мирное время здесь никого не удивляют.

Коптеева присылает серию ссылок на новостные заметки: «Взрывоопасные артиллерийские снаряды обнаружили возле ТЭЦ-1 в Чите», «В Забайкалье ребенок подорвался на мине», «Неразорвавшиеся боеприпасы, найденные рядом с лагерем "Сосновый бор", убрали только спустя три дня», «В Забайкалье солдат-срочник погиб, подорвавшись на мине». Все эти новости были опубликованы за последние полгода.

Весной 2014 года на военном складе в Карымском районе Забайкалья возле Большой Туры из-за степных и лесных пожаров прогремели более двух десятков взрывов. Погибли 11 человек, в том числе трое военных, пострадали еще 45. Из опасной зоны были эвакуированы более двух тысяч местных жителей, около 150 жилых домов были повреждены, здания школы и детского сада — разрушены.

В Управлении Федеральной службы войск Национальной гвардии по Забайкалью «Медиазоне» сообщили, что с момента создания ведомства осенью 2016 года «сотрудниками инженерно-технических подразделений осуществлено более 30 выездов по вызовам об обнаружении взрывоопасных предметов» в регионе. Вместе с тем, «определение владельца обнаруженных взрывоопасных предметов не входит в компетенцию сотрудников Росгвардии», говорится в ответе за подписью главы краевого управления Алексея Сапожникова, поэтому в главке «не ведется статистика обнаружения военных снарядов гражданскими лицами или их взрывов за последние годы».

«Я не припоминаю случая, чтобы хоть один пострадавший или родные подорвавшегося смогли взыскать компенсацию через суд, — говорит Коптеева. — Может, и были такие процессы, но скорее всего всем истцам было отказано по той же самой причине, что и Богдановой с Вовк — по причине несовершенства законодательства. Российские суды полагают, что законом в данном случае компенсация жертвам взрывов не предусмотрена».

Она отмечает, что нормами международного права предусмотрен порядок выплаты компенсаций жертвам преступлений, в особенности в тех случаях, когда жертвами стали дети. Правозащитница надеется, что решение ЕСПЧ будет прецедентным не только для Забайкалья, но и для страны в целом.

«Медиазона» благодарит генерального директора издания «Чита.ру» Андрея Козлова за помощь в поиске архивных материалов.