Две смерти, четыре грамма горошка и хлеб вместо котлет. Голодный год в Прокопьевском психоневрологическом интернате

В детстве Евгений Лисин (имена всех пациентов изменены) из кузбасского городка Прокопьевск переболел менингитом. Болезнь протекала с осложнениями: сначала врачи называли ее последствия задержкой в развитии, потом — олигофренией. Молодой человек мог выражать свои мысли и понимать чужие, но рассуждал наивно, по-детски.

Когда Евгению исполнился 31 год, врачи посоветовали Валентине Лисиной отправить сына в местный психоневрологический интернат: там комфортная обстановка, ему там будет лучше, говорили они. Валентина согласилась — к тому моменту ее муж умер, а родители состарились и не могли ухаживать за внуком. Она регулярно забирала Евгения к себе «на каникулы»: получалось, что за год он проводил в интернате чуть больше шести месяцев.

Спустя шесть лет, когда умерли и родители Валентины, врачи интерната перестали разрешать забирать Евгения домой: у него ухудшилась память, и, чтобы заново привыкнуть к интернату после очередных «каникул», мужчине теперь требовалось больше времени. Протестовать Валентина не стала: посмотрев на учреждение изнутри — застеленные старыми коврами помещения на шесть-восемь пациентов напоминали скорее комнаты общежития, чем казенные палаты — она сделала вывод, что «люди и дома хуже живут».

Вскоре свободное посещение в интернате отменили, а само здание обнесли высоким забором. «Там мичуринские сады рядом, а ребята из интерната любили там погулять, и кого машина собьет, а кто пьяным вернется — у нас же как на работу нанимают? Дадут лопату, не посмотрят, что больной, нальют самогон, и все, а они потом теряются. Поэтому решили оградить, а для свиданий сделали комнатку три на четыре», — вспоминает она.

Валентина стала приходить к сыну раз в две недели. В конце зимы 2017 года она начала замечать, что Евгений сильно теряет в весе: «Раньше носил 52-й размер, а тут за месяц у него 48-й стал». На вопросы матери мужчина отвечал, что еды стало попросту не хватать. Узнав об этом, она принялась носить сыну передачки, которые персонал интерната охотно принимал. Масштаб голода Валентина осознала, когда попала в столовую заведения во время обеда.

«Я зашла когда в столовую, на столах стояло только по горсти немытой крупы у каждого и по мисочке, в которой грамм 50 водички, разбавленной какой-то приправой. И это обед, то есть самый полноценный у них прием пищи. Они заходят — кто ест, кто не ест, кто эту приправу в крупу выливает, смотрит на нее и уходит; кому-то, наоборот, не достается — они просто выходят молча, оставшись без еды», — вспоминает она.

Позже сотрудники интерната сами посоветуют Валентине и другим родителям «бить тревогу» и жаловаться во все инстанции. Так или иначе, голод здесь продлится до конца года. За это время в учреждении погибнут два пациента.

Контракт

Прокопьевский психоневрологический интернат находится в поселке Большой Керлегеш, что в двухстах километрах от Кемерово. Открылось медицинское учреждение в 1959 году: поначалу его территорию делили дом престарелых и детский противотуберкулезный санаторий, однако спустя 20 лет здания отдали под психоневрологический интернат. Он рассчитан на 500 койко-мест; при этом свободных коек здесь почти не бывает. Большинство проживающих попадают сюда из детских домов — их, в отличие от Евгения, родственники не посещают. «А есть и те, кто вечером легли спать, а проснулись утром дураками, а их туда сдали родственники. Там есть вполне успешные в прошлом люди — и профессора, и учителя», — объясняет Светлана Адамова, с начала 2014 года работающая в интернате специалистом по комплексной безопасности.

Текущие расходы интерната оплачивались напрямую из местного бюджета, однако в 2016 году департамент социальной защиты области в порядке эксперимента решил отдать часть услуг, оказываемых проживающим, на аутсорсинг. Из-за этого изменилась и схема распределения пенсий больных по инвалидности: 75% теперь уходит на счет интерната и тратится на текущие расходы, а оставшиеся деньги — зачисляются на сберкнижку пациента. Фирмы, выигрывавшие господряды, стали заниматься и питанием проживающих.

В первый год эксперимента госконтракт с департаментом контрактной системы Кемеровской области выиграл единственный участник аукциона — фирма «ОМС-Лечебное питание», крупный игрок на рынке поставок продовольствия в государственные медицинские учреждения. Сумма контракта на 2016 год составила почти 47,5 млн рублей. Однако в следующем году заявку на участие в тендере, помимо «ОМС-Лечебное питание», подала московская компания, название которой никак не ассоциируется с едой — ООО «Стройтехнологии». За те же самые услуги — поставку продуктов, приготовление блюд в соответствии со специальными диетами и выполнение цикла организации питания в соответствии с многочисленными нормативами, СанПИНами и ГОСТом — она предложила куда меньшую цену, 36,6 млн рублей, и вышла победителем.

Согласно базе данных СПАРК, фирма «Стройтехнологии» была зарегистрирована в 2010 году. Ее гендиректором значится Дмитрий Бердников — владелец компаний «Дальнобой», «Транспортная компания логистика» и «Авто Инвест». Кроме деятельности предприятий общественного питания и услуг по доставке продуктов в данных об отраслевой принадлежности «Стройтехнологий» указаны отделочные работы, услуги перевозок, торговля скобяными изделиями, лакокрасочными, строительными и лесоматериалами. С 2014 года компания заключила 43 контракта по госзаказам на общую сумму в 264,3 млн рублей. Помимо Прокопьевского интерната, она организовывала и продолжает организовывать питание для 17 детских садов в Казани, Феодосийского медицинского центра, больницы Перемышльского района Калужской области и Караидельского района Башкирии и других госучреждений, следует из базы данных проекта «Госзатраты».

«Но как вообще можно заключить договор на поставку питания с фирмой, которая так называется? Они уронили цену на 11 млн рублей, ничего в контракте не изменив — заверили, что содержание питания заявленное не изменится, просто они каким-то образом сделают так, чтобы все стало дешевле. Грубо говоря, мясо стоило 290 рублей, а тут вдруг стало 180», — говорит Адамова.

«Вложение продуктов в котел в два-три раза ниже нормы»

С едой в интернате стало «очень плохо» сразу после того, как «Стройтехнологии» приступили к исполнению контракта, то есть с 1 января 2017 года, говорит Адамова. Однако, по ее словам, в первом полугодии руководство интерната не предпринимало никаких мер для разрешения ситуации. Мать проживающего в интернате Евгения вспоминает, что сотрудники учреждения посоветовали ей обратиться в прокуратуру, Роспотребнадзор и областной Минздрав: «Нас за это уволят, а вы родители, вы и должны повлиять на это». Тогда пожилой женщине без образования пришлось самостоятельно разбираться в полномочиях разных госорганов и правилах составления жалоб.

Фото: Станислав Красильников / ТАСС

Руководство интерната, как следует из ответа департамента соцзащиты Кемеровской области, обнаружило нарушение условий контракта только в июле 2017 года. В рамках проверки выяснилось, что с января по август норма по мясу выполнялась на 15%, по молоку и сыру — на 24% и 34% соответственно, по картофелю и свежим овощам — на 47%, а по сезонным овощам (таким, как кабачки и перец) не выполнялась вовсе. «На ежедневные акты о некачественно оказываемой услуге, направляемые исполнителю, реакции нет. Блюда готовят с нарушением технологии, нарушением рецептуры, вложение продуктов в котел — в два-три раза ниже нормы», — писал занимавший тогда пост директора интерната Владимир Козлов гендиректору «Стройтехнологий» Бердникову (документы есть в распоряжении «Медиазоны»).

Проведенная в августе проверка закладки продуктов в котлы для составления дневного рациона показала нарушения абсолютно по всем продуктам — от манной каши, сахара, картофеля, капусты и масла, которых должно было быть почти в два раза больше, до положенных каждому проживающему мясных котлет, которых в меню не оказалось вовсе. К примеру, 29 августа, согласно акту проверки, у каждого из почти 500 обитателей интерната обед состоял из тарелки «супа из сборных овощей» (при этом, следует из документа, при его приготовлении использовался лишь один ингредиент — «зеленый горошек» в количестве четыре грамма на порцию) и «котлеты мясной», которую из-за отсутствия мяса заменили на «котлету куриную» (все порции были приготовлены из восьми батонов хлеба и 12 кг курицы — то есть каждому проживающему досталось по 24 грамма птичьего мяса).

«80% — хлеб. Мяса нету. Голимый хлеб вместо котлет, как тесто. […] Как клейстер», — рассказывал об этих котлетах один из воспитанников интерната на видео, снятом Адамовой (есть в распоряжении «Медиазоны»). В разговоре с ней он утверждал, что похудел с 60 до 50 кг. Как следует из служебной записки врача интерната, этот воспитанник — не единственный, кто жаловался на истощение: за семь месяцев, прошедших с момента заключения контракта со «Стройтехнологиями» до начала проверки, из 461 человека, получавшего питание в учреждении, потеря веса отмечалась у 278, то есть у 60% от общего числа проживающих; при этом у 121 из них — потеря веса на три килограмма и больше.

После проверки областной департамент социальной защиты «осуществил контроль по исполнению договора по организации питания», говорится в его ответе, и «дал рекомендации» «Стройтехнологиям», которые «были приняты к сведению и отработаны». Тем не менее, Адамова и мать Евгения уверяют, что голод в интернате не заканчивался до конца года, а его директор Козлов, якобы испугавшись возбуждения уголовного дела, уволился.

Истощение в «Милосердии»

Проверка МВД по обращению Адамовой к губернатору Кемеровской области началась в сентябре 2017 года. В нем специалист по безопасности рассказала о голоде в интернате и назвала фамилии двоих погибших в 2017 году пациентов отделения для лежачих больных «Милосердие», у которых, в том числе, были диагностированы кахексия или снижение веса — Александры Лосевой и Ильи Осипова. Старший уполномоченный отдела МВД по Прокопьевском району Иванов, рассмотрев материалы проверки, вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела уже 6 октября. «Согласно полученному ответу [от руководства интерната], за истекший период случаи смерти от недостаточного питания не зафиксированы. Заявлений о причинении ущерба какой-либо из сторон не поступало», — говорится в нем.

В дальнейшем прокуроры дважды отменяли постановления об отказе в возбуждении дела, указывая на неполноту проведенной проверки, однако на последнее из подобных постановлений реагировать в надзорном ведомстве уже не стали. Оно датировано 17 ноября и подписано тем же оперативником Ивановым. В рамках дополнительной проверки он допросил нового директора интерната Елену Морозову, которая рассказала, что представители учреждения и департамента соцзащиты области обнаруживали нарушения норм питания «как в сторону недостачи, так и в сторону превышения имеющихся норм»; при этом все нарушения фиксировались, а претензии направлялись исполнителю. Пациенты, по ее словам, погибли не из-за снижения веса, а от заболеваний: у Осипова был детский церебральный паралич, а у Лосевой — органическое поражение центральной нервной системы и умственная отсталость.

Заведующая отделением Дудченко в разговоре с оперативником добавила, что проживающие в интернате «относятся к специфичной категории граждан», поэтому «необоснованные» жалобы на питание «от них поступают постоянно»; вес же ниже нормы у пациентов опускался на фоне заболеваний — гастрита, язвы и болезней легких. «Несмотря на то, что питание некачественное, оно не могло привести к значительному снижению веса, а тем более к истощению и смерти от истощения», — говорила она. Еще один завотделением, Вереин, дал аналогичные пояснения, добавив, что «при явно недостаточных порциях требования о добавке со стороны столовой всегда удовлетворялись».

При этом спустя две недели после вынесения последнего постановления об отказе в возбуждении дела ранее допрошенный заведующий Вереин в служебной записке на имя начальницы интерната Морозовой писал следующее: «Симаков В. В.: 23 года, вес — 39 кг, тяжелая гипотрофия, снижение веса продолжается. Зеленина С. В.: 41 год, вес — 35, продолжается потеря веса. Белов Г. А., 20 лет, вес 24 (болезнь Дауна + гипотрофия — теряет вес). Бурецкая И. — вес 46 килограмм, потеря веса на 3 килограмма за последний месяц. Сиротова Т. И., 25 лет, — вес 32 (гипотрофия + анемия). Кроме того, целый ряд проживающих второго этажа отделения "Милосердие" продолжают терять вес <…> Считаю, основной причиной снижения веса является несбалансированное питание. Многочисленные акты, проверки и обращения к представителям организации, взявшей на себя ответственность за приготовление пищи, позволили лишь в какой-то мере увеличить порции. Мясо в рационе не появилось, молоко — в очень редких случаях, белковой смеси нет, рыба и курица — по самому минимуму».

Несмотря на принятое в МВД решение об отказе в возбуждении дела, прокуратура направила обращение Адамовой (в части, касающейся гибели пациентов) в Следственный комитет. 14 декабря ведомство начало доследственную проверку, о результатах которой пока не сообщалось.

«Нахимичили блогеры»

В рамках проверки, назначенной МВД, оперативник Столяров опросил и гендиректора «Стройтехнологий» Бердникова. Тот рассказал, что лично проводил разбирательство по всем нареканиям к организации питания в интернате, а контрактные обязательства компания выполняла в полном объеме. Когда Адамова написала на него заявление в отдел экономической преступности, Бердников позвонил ей лично, говорит она. «То, что вы заявление в ОБЭП написали, — это детский сад. На меня 40-50 заявлений за мою работу было в ОБЭП. У меня уже даже случаи были, когда сам оперуполномоченный на флешку мне скидывал документы и говорил, мол, на, заполняй все, придешь ко мне — подпишешь все, ну, отходняки. Я в ОБЭП поеду, и будет отказ в заведении уголовного дела, мне это, честно — как мертвому припарки», — говорит мужской голос на аудиозаписи разговора, которую Адамова предоставила «Медиазоне». Когда эта запись была опубликована, Бердников стал угрожать ей иском о защите деловой репутации на 2 млн рублей, говорит специалист по безопасности.

Фото: Ольга Алленова / Коммерсант

Контракт со «Стройтехнологиями» уже истек; интернат вновь перешел на самообеспечение, проживающие на питание теперь не жалуются. В конце января, после того, как координатор проекта Gulagu.Net Сергей Охотин опубликовал документы, добытые Адамовой, директор Морозова разослала в местные СМИ письмо, в котором говорилось, что «за все время работы учреждения смертей по причине недостатка питания не зафиксировано», а в начале февраля в программе «Вести-Кузбасс» вышел «разоблачающий» сюжет.

«Нахимичили блогеры, которые сегодня попытались выдать прошлогоднюю новость за сенсацию — якобы в Прокопьевском психоневрологическом интернате чуть не уморили голодом более 400 человек», — с сарказмом говорила ведущая. По словам Адамовой, к съемкам руководство интерната готовилось в течение нескольких дней, приказав персоналу покрасить стены в столовой и провести генеральную уборку.

Несмотря на многочисленные обращения Адамовой в надзорные органы, пока ход был дан лишь протоколу о нарушении «Стройтехнологиями» СанПИНов, который был составлен по статье 6.6 КоАП (нарушение санитарно-эпидемиологических требований к организации питания населения). Для юридических лиц максимальное наказание по этой статье составляет штраф в размере 50 тысяч рублей. Адамова же уверена, что своими действиями руководство компании и интерната нарушило и Уголовный кодекс.

«Это же чистая уголовщина, поэтому бывший директор Козлов и сбежал: почти 500 человек голодали, деньги с них содрали и пустили на оплату неоказанных услуг, и все шито-крыто. В диагнозах погибших написано про истощение, но вы хотя бы докажите, что оно никак не было связано со смертями! Где анализ смертности за 2016 год? Где экспертиза, зафиксировавшая причину этих двух смертей? Вместо того, чтобы сделать свою работу, они просто опросили заведующих, которым департамент и руководство рот закрыли, а в отказе написали, что умерли, потому что инвалиды. Почему над людьми, которые даже ходить не могут, издевались безнаказанно? Кто дал право — конституционное, гражданское, перед богом — издеваться над такими людьми? Они уже обижены богом. Они инвалиды. Кто дал право так обращаться с ними?» — негодует она.

Видит основания для возбуждения уголовного дела и правозащитник Охотин: по его словам, уверения руководства интерната в том, что смерть пациентов никак не связана с недоеданием, останутся предположениями, пока не будет проведена судмедэкспертиза. «Установить, по какой причине погибли люди, можно будет только в рамках возбужденного уголовного дела. Никто ведь в интернате не отрицает, что голод, в большей или меньшей степени, но все же был, и понятно и без всякой экспертизы, что на самочувствие больного все влияет комплексно — если человек болеет и его не кормить, то он проживет меньше, чем если бы его кормили. Но это люди без родственников, недееспособные, поэтому кто-то считает, что с ними якобы можно так поступать. По моей информации, в интернате даже расхищаются деньги, которые выделяются на захоронения — их просто в кучку сваливают и осыпают землей, без ритуальных услуг, без оград, без захоронений, хотя деньги на это из бюджета идут», — говорит он.

Мать проживающего в интернате Евгения Лисина опасается, что если за голод в учреждении никто так и не будет наказан, ситуация может повториться. «Это я пока жива, я к нему езжу, пытаюсь защитить. А если меня не станет, а это повторится? — волнуется она. — По телевизору говорили, что они навели порядок, но это сейчас, а где гарантии, что все не испортится через два года? Я человек без высшего образования, простой, и я многого понять не могу. Я не понимаю, почему их нужно было морить голодом. Вот это был 2017-й год, и как будто за сто лет, с 1917-го, ничего не изменилось — тогда был голод, и сейчас голод. Над кем издеваются, над такими людьми! Не боятся, значит, бога, ничего им не страшно. Таких людей обижать нельзя».