«Я твой император!». Двое арестантов из СИЗО-6 в Ленобласти рассказали о пытках ФСБ

Член Общественной наблюдательной комиссии по Петербургу Екатерина Косаревская передала «Медиазоне» письмо, которое написал ей в середине июня фигурант «пензенского дела» антифашист Виктор Филинков. Он пишет, что повстречал в СИЗО-6 в Горелово Ленинградской области двух заключенных, которых сотрудники ФСБ пытали после задержания по делу о незаконном обороте оружия. Перенесенные ими издевательства напоминают методы воздействия, которые оперативники спецслужбы применяли к самому Филинкову.

«У Павла Зломнова и Романа Гроздова "три гуся" (статья 222 УК, незаконный оборот оружия — МЗ), но к сути дела это не относится. Это нужно знать для того, чтобы понять размах и простоту применения пыток Федеральной службой безопасности», — так начинается письмо Филинкова Косаревской. Елизавета Пестова выяснила, что известно о деле Зломнова и Гроздова.

Зломнов. «Говори, пожалуйста, погромче»

В мае мать 36-летнего Павла Марина Зломнова в своем обращении в ОНК писала, что ее сын «попал в лапы ФСБ». По ее словам, Павла задержали 31 января; в задержании участвовали сотрудники гатчинского отделения управления ФСБ по Петербургу и Ленобласти.

«По дороге к Шпалерной, дом 25 моего сына избивали в автомобиле типа "Газель": прыгали по нему, отбили почки, голову, руку. Просто так. Он дважды терял сознание, спрашивал, кто вы такие, а ему садист-оперативник ответил: "Я твой император!" и, засунув свой палец ему в правое ухо, продавил барабанную перепонку», — рассказывала женщина.

После издевательств в машине Зломнова привезли в ИВС, однако сотрудники изолятора отказались его принимать.

Согласно правилам внутреннего распорядка изоляторов временного содержания, утвержденным приказом МВД, при наличии у задержанного травм необходимо составить медицинский акт; те задержанные, которые нуждаются в стационарном лечении, в ИВС не принимаются.

Из-за этого мужчину всю ночь продержали в коридоре следственной службы ФСБ на Шпалерной. Мать задержанного отмечает, что ему «не давали лечь, встать, засыпать, пить, отправлять естественные надобности». После бессонной ночи Зломнова увезли в Александровскую больницу, где врачи зафиксировали его травмы. «И только вечером нам позвонил следователь и сообщил, где находится мой сын. Поспешно были состряпаны протоколы задержания и допроса, а на следующий день Павел был взят под стражу по постановлению Гатчинского городского суда», — писала Марина Зломнова.

После этого Зломнова отправили в СИЗО-6 в поселке Горелово, однако и там его не приняли из-за побоев — по информации матери, арестанта отвезли в ИВС Гатчины, где он находился до 9 февраля.

Сейчас Павел находится под стражей в Горелово; его мать отмечает, что полученные во время пыток гематомы уже сошли, но «состояние здоровья очень плохое: оглох на правое ухо, испытывает сильную головную боль, речь заторможенная, почки болят, ломит тело». Писать жалобы Павел не может, подчеркивает его мать, поскольку «в "хате" за это могут побить». Марина Зломнова добавляет, что пыталась получить в гатчинской и Александровской больнице медицинские документы сына, но их отказываются выдавать. «Врачи боятся ФСБ», — полагает мать арестованного.

Филинков о Зломнове пишет, что «выглядел он прискорбно, был растерян». По его словам, во время обыска у Зломнова вскрыли сейф с оружием, на которое имелось разрешение.

«Они достали часть <нрзб> и говорят, что это часть прибора бесшумной стрельбы, который я якобы… Что? Говори, пожалуйста, погромче, я теперь плохо слышу…» — приводит Филинков свой разговор с арестантом. Антифашист предполагает, что Зломнов сейчас находится в «пресс-хате». По его словам, мужчина подвергается «психологическому прессингу» после каждого визита адвоката.

Гроздов. «Сейчас мы в пакет подышим»

31-летнего Романа Гроздова сотрудники ФСБ задерживали в то же время, что и Зломнова — в ночь с 31 января на 1 февраля 2018 года, рассказал он членам ОНК Ленинградской области. По его словам, поздно вечером 31 января ему позвонил знакомый по имени Дмитрий и предложил встретиться, чтобы расплатиться по долгам.

Когда Гроздов спустился на лифте на первый этаж, в подъезде на него напали люди в гражданской одежде и масках; они несколько раз ударили мужчину по голове, после чего он потерял сознание. Очнулся Гроздов уже в черном минивэне Volkswagen «с номерами 47-го региона» (Ленобласть). В машине от него потребовали признаться в нелегальной продаже оружия.

«В ответ на заявления о том, что он ничего не знает, его били электрошокером, преимущественно в область паха и ступней», — говорится в акте посещения Гроздова членами ОНК от 15 мая. Он отмечал, что во время пыток один электрошокер разрядился, и силовики пустили в ход второй прибор — «более мощный по сравнению с первым».

Той же ночью, рассказывал Гроздов, его привели в кабинет в «незнакомом ему здании», где еще двое суток держали без сна, воды и еды; туалет ему разрешили посетить лишь однажды.

Иллюстрация: Мария Толстова / Медиазона

«Во время его пребывания в этом кабинете ему угрожали физическим насилием, в частности, произносили фразы: "Сейчас мы в пакет подышим", "Сейчас на мороз пойдем стоять"», — писали члены ОНК. Сотрудники ФСБ также грозили, что подкинут матери Гроздова наркотики и посадят ее за их хранение. В течение двух суток в кабинет заходили «разные люди в гражданской одежде», которые заставляли задержанного записывать на телефон противоречивые признания — число его соучастников и количество оружия, которое они якобы продавали, раз от раза менялись.

Антифашист Виктор Филинков, арестованный по «пензенскому делу» в январе, рассказывал, что после задержания люди в штатском с масками на лицах затолкали его в минивэн Volkswagen с тонированными стеклами, отвезли в районное управление МВД, чтобы снять отпечатки пальцев, а оттуда — в клинику (Филинков запомнил табличку «Больница 26»), где задержанного вне очереди осмотрели врачи. Затем в том же минивэне его начали пытать электрошокером, требуя признательных показаний. После пыток антифашиста вернули в полицейское управление, где опертивник ФСБ заставил его подписать протокол опроса; оттуда Филинкова отвезли на его квартиру, чтобы он присутствовал при обыске, переодели в чистую одежду и только после этого доставили в управление ФСБ. Оттуда после многочасового допроса Филинкова пешком отвели в ИВС; врачу изолятора оперативники спецслужбы показали полученное в больнице уже более суток назад медицинское заключение, согласно которому задержанный был здоров.

По истечении двух суток Гроздова доставили в Гатчинский городской суд, который арестовал его. После заседания по мере пресечения его отвезли в городскую больницу №26, где трое оперативников ФСБ не дали Гроздову рассказать о пережитом врачам, «постоянно сопровождая его». «Подъехав к больнице, сотрудники УФСБ позвонили главврачу, который позже вышел и дал им справку о том, что Роман здоров и не имеет физических травм», — сказано в отчете членов наблюдательной комиссии. Сейчас Гроздов находится под стражей в том же СИЗО, что и Павел Зломнов.

Общественная наблюдательная комиссия отмечала, что в мае на теле Гроздова все еще были видны следы ожогов от электрошокера. Кроме того, у арестованного снижена чувствительноть левой руки ниже локтя. От показаний, данных под пытками, Гроздов в итоге отказался.

Торговцы оружием. Горелово – это тихий кошмар

Интересы Павла Зломнова представляют адвокаты Андрей и Михаил Зломновы — отец и старший брат арестованного. Андрей Зломнов резко отзывается о работе следствия по делу сына и настаивает, что тот «абсолютно невиновен». По его словам, Павел закончил Санкт-Петербургский государственный институт культуры и защитил диплом «по выставкам старинного оружия». Зломнов ездил в Ленинградскую область на места сражений Второй мировой войны — на этих раскопках он и познакомился с Романом Гроздовым. «Куда они ездили — это официальный [поисковый] отряд в городе Тосно, у них разрешение. Они ездили из любопытства, копали, находили ржавые железки, каски», — говорит адвокат. Однако, по словам отца, Зломнов потерял интерес к поисковому движению около пяти лет назад. До задержания он на протяжении семи лет работал водителем в Смольном — возил депутатов.

В день задержания Зломнову, как и Гроздову, позвонил их знакомый Дмитрий Бажин и предложил встретиться. Бажин также фигурирует в уголовном деле; как утверждает адвокат Зломнов, он оговорил товарищей под пыткой: «Потом они встретились в медсанчасти в Горелово, просил прощения и показывал обожженный пах. Говорил, что не выдержал». Впоследствии Бажин отказался от своих показаний.

Сама ФСБ 2 февраля лаконично отчиталась, что оперативники задержали «членов преступной группы, торговавшей оружием»; было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 222 УК (незаконный оборот оружия). По версии следствия, участники группы занимались незаконным изготовлением и продажей огнестрельного оружия. «При этом обнаружено и изъято огнестрельное оружие, его основные части, приборы бесшумной стрельбы, боеприпасы, взрывчатые вещества, а также компоненты взрывных устройств», — рассказывали в пресс-службе ФСБ.

По словам адвоката Зломнова, в основу дела легли показания двух человек, задержанных в Гатчине за попытку продажи сигнальных пистолетов, переделанных под боевые. «Потом их пытали электрошокером, и они по требованию ФСБ стали называть кого-то, кто якобы это продал», — объясняет адвокат. Андрей Зломнов настаивает, что его арестованный сын не имеет к нелегальному оружейному бизнесу никакого отношения — у него дома хранились лишь зарегистрированные ружья, которые и изъяли во время обыска. «Он относится к этим вещам (ружьям — МЗ) с трепетом. Он и на охоту-то не ходит. Ну, дурак человек, понимаете. В России не надо ничего этого делать», — настаивает Зломнов.

«[Оперуполномоченный ФСБ Роман Андреев] на обыске у нас сидел на диване, подтягивал ноги, как ребенок, к груди и к подбородку, хихикал, как идиот, и говорил: "Сидеть будет ни за что! Сидеть будет ни за что!"» — вспоминает Зломнов-старший. Обыски также проходили в адвокатском кабинете Зломновых.

Оперативник Андреев участвовал и в задержании Зломнова. Защитники писали заявление о пытках, которым подвергали Павла, в Следственный комитет. В апреле им пришел отказ в возбуждении уголовного дела по статье о превышении сотрудниками ФСБ должностных полномочий (статья 286 УК). Следователь военного управления СК Шибаев не нашел в действиях силовиков состава преступления. Андреев объяснял, что при задержании Зломнов «оказал сопротивление и осуществил попытку скрыться», поэтому к нему применили прием рукопашного боя «залом руки за спину» и сковали наручниками.

Член ОНК Ленинградской области Александр Геннеберг неколько раз видел Гроздова и Зломнова в СИЗО-6. Один раз ему удалось пообщаться с арестантами в ИВС, когда их вывозили на продление ареста: «Мы специально поехали в ИВС, потому что в СИЗО-6 они не могут спокойно говорить. Все, что они говорят нам, тут же узнают те, кто с ними в камере сидят. Прямо слово в слово. [В ИВС] они могут свободнее говорить».

Атмосферу в гореловском изоляторе Геннеберг называет «не очень хорошей». Арестанты находятся в камерах по сотне человек. Павел Зломнов рассказывал правозащитнику, что в каждой камере есть «старшие», которые сотрудничают с администрацией, отработана система вымогательства. «Чтобы у тебя было гарантированное спальное место, надо платить по пять тысяч [рублей] в месяц этому "старшему". Если денег нет, то будешь спать по трое, как-то так», — вспоминает Геннеберг. «Гроздов со Зломновым нам так и говорили: "Мы видели, что там бывает с теми, кто пытается права качать, лучше не надо". Парни боятся», — добавляет член ОНК.

«Вот это Зимбабве, Нигерия. Да там, наверное, лучше содержат заключенных, чем у нас в Санкт-Петербурге. Знаете, Горелово это — кошмар тихий», — заключает отец Зломнова.