В твиттере Кара‑Мурзы опубликовали полный текст его последнего слова на закрытом заседании в Мосгорсуде
Политик Владимир Кара-Мурза, которому обвинение запросило 25 лет колонии по делам о военных «фейках», участии в деятельности «нежелательной организации» и госизмене, выступил с последним словом на сегодняшнем закрытом заседании в Мосгорсуде. Полный текст обращения опубликовали в твиттере оппозиционера.
«Граждане судьи! Я был уверен, что после двух десятилетий в российской политике; после всего, что я увидел и пережил, меня уже ничто не сможет удивить. Должен признаться, что я ошибался. Меня все же удивило, что по степени закрытости и дискриминации стороны защиты мой процесс в 2023 году оставил позади "суды" над советскими диссидентами в 1960-70-е годы. Не говоря уже о запрошенном сроке и лексике про "врага": это даже не 1970-е — это 1930-е. Для меня как для историка это — повод для рефлексии.
На стадии показаний подсудимого председательствующий напомнил мне, что одним из смягчающих обстоятельств является "раскаяние в содеянном". И хотя веселого вокруг меня сейчас мало, я не смог сдержать улыбку. В содеянном должны раскаиваться преступники. Я же нахожусь в тюрьме за свои политические взгляды. За выступления против войны в Украине. За многолетнюю борьбу с диктатурой Путина. За содействие принятию персональных международных санкций по "Закону Магнитского" против нарушителей прав человека.
Я не только не раскаиваюсь ни в чем из этого — я этим горжусь. Горжусь тем, что в политику меня привел Борис Немцов. И хочу надеяться, что ему за меня не стыдно. Подписываюсь под каждым словом из тех, которые я говорил и которые вменяются мне в этом обвинении. А виню я себя только в одном: что за годы своей политической деятельности не сумел убедить достаточно моих соотечественников и политиков демократических стран в том, какую опасность несет для России и для мира нынешний режим в Кремле. Сегодня это очевидно всем, но страшной ценой — ценой войны.
<…> Но я знаю и то, что настанет день, когда мрак над нашей страной рассеется. Когда черное назовут черным, а белое — белым; когда на официальном уровне будет признано, что дважды два — это все-таки четыре; когда войну назовут войной, а узурпатора — узурпатором; и когда преступниками признают тех, кто разжигал и развязывал эту войну, а не тех, кто пытался ее остановить. <…> Даже сегодня, даже в окружающей нас темноте, даже сидя в этой клетке, я люблю свою страну и верю в наших людей. Я верю, что мы сможем пройти этот путь», — сказал Кара-Мурза.
Приговор политику вынесут 17 апреля. Сегодня журналисты и правозащитники призвали освободить Кара-Мурзу из СИЗО и прекратить его уголовное преследование. Петицию с этими требованиями опубликовали на сайте журналистской премии «Редколлегия».
Об уголовном деле против Кара-Мурзы стало известно в апреле 2022 года. Сначала политика обвиняли только по статье о военных «фейках» (пункт «д» части 2 статьи 207.3 УК), позднее к делу добавили обвинение в участии в деятельности «нежелательной организации», а затем — в госизмене (часть 1 статьи 284.1 УК и статья 275 УК). В основу первого обвинения легло выступление политика в Палате представителей Аризоны, второго — участие в круглом столе в Сахаровском центре. Госизмену Кара-Мурзе вменяют из-за выступления в Лиссабоне, Осло и Вашингтоне.
Почти год Кара-Мурза находится в СИЗО — из-за ареста его здоровье значительно ухудшилось. В марте 2023 года врачи диагностировали у политика полинейропатию — поражение сосудов на обеих ступнях. Это заболевание входит в список тех, с которыми обвиняемых нельзя держать под стражей. По словам адвоката Марии Эйсмонт, за время нахождения в СИЗО Кара-Мурза потерял 22 килограмма.
В 2015 и 2017 годах оппозиционер попадал в больницу с симптомами отравления. Адвокат оппозиционера сообщал, что именно отравления стали причиной развития у Кара-Мурзы полинейропатии. Bellingcat установил, что за Кара-Мурзой следили сотрудники ФСБ. Те же силовики, по данным журналистов, следили за убитым политиком Борисом Немцовым и отравленным Алексеем Навальным. Уголовное дело об отравлении Владимира Кара-Мурзы не возбуждено.