На прошлом заседании обвинение закончило представлять свои доказательства. В суде выступил старший научный сотрудник Института криминалистики ФСБ Сергей Будынский, который «принимал участие в разработке, создании, применении криминалистических идентификационных препаратов» — он обрабатывал препаратом «Тушь-7» деньги, которые в последствии были переданы в кафе Белых. Кроме того, Будынский наносил препарат на два пакета, в которых передавали деньги.
«Со мной связался один из оперативных сотрудников, который проводит это меропритяие, встретили меня и отвезли к себе. Там мне были выданы денежные средства. По-моему, это были евро 140–150 [тысяч], большая сумма была. Пришлось поработать», — рассказал специалист. Вместе с мечеными купюрами, обернутыми в бумажный пакет, он положил в большой полиэтиленовый пакет бутылку вина, по его словам, не обработанную «Тушью-7».
Будынский осматривал руки губернатора после того, как тот принял пакет с деньгами: «Я исследовал поверхность рук гражданина Белых, на них были обнаружены следы вещества, люминицирующие зеленым цветом». Пятна на ладонях были обширными, а это значит, что Белых трогал меченые деньги, пояснил специалист.
После него выступила свидетель Марина Басова, в 2011 году она работала в ООО «Трубчевский ДОЗ», а в 2013 году в Минпромторге на должности ведущего специалиста отдела лесной, целлюлозно-бумажной промышленности Минпромторга России. Она готовила материалы следователю на запрос о НЛК и УК «Лесхоз» (в прошлом «Кировлес»). По просьбе участников процесса она рассказала, как реализовываются региональные инвестпроекты, но подробностей по интересующему их делу привести не смогла, поскольку конкретно ими не занималась.
Последним свидетелем обвинения стал Вячеслав Яранцев — заместитель службы безопасности Lotte Hotel. Он участвовал в осмотре места происшествия после задержания Белых. О том, что в ресторане проходят следственные действия, он узнал от его сотрудников. «Подошел, представился, спросил, в чем дело и что здесь происходит. За столом находился господин Белых, три человека предъявили мне удостоверения, ну, сотрудников силовых структур. И один из них представился следователем. Его зовут Александр. Он пояснил, что сейчас будут проходить следственные действия в отношении данного гражданина», — рассказал он.
Яранцев вместе с понятыми наблюдал, как Белых по просьбе следователя показывает паспорт, портмоне, два мобильных телефона. При нем же осмотрели пакет, из которого «начали появляться деньги достоинством по 100 евро». Во время следственных действий Белых, по его словам, находился в подавленном состоянии и был «обескуражен».
«На основании чего вы сделали вывод, что я прикасался к деньгам?» — спросил свидетеля Белых. «То же самое свечение у вас было на руках», — ответил ему Яранцев, но затем пояснил, что лишь его мнение.
Адвокат Андрей Грохотов говорит, что из Кирова сегодня приехали два свидетеля. Но сначала он заявляет ходатайство о повторном допросе свидетеля Альберта Ларицкого — бывшего владельца НЛК и УК «Лесхоз».
Грохотов напоминает, что Ларицкий, по версии обвинения, в 2012 году передал для Белых взятку в размере 200 тысяч евро, при этом деньги передавались через заместителя губернатора Сергея Щерчкова. Никита Белых утверждает, что денег не получал, поэтому защита предполагает, что Щерчков мог просить эти деньги для себя. Об этом надо дополнительно расспросить Ларицкого.
Кроме того, продолжает Грохотов, обвинение не установило точное время передачи этой взятки для Белых. «Сторона защиты заинтересована в том, чтобы установить эти обстоятельства», — подчеркивает Грохотов. Ларицкий в суде называл дату 21 марта 2012 года; при этом ни Щерчков, ни другой посредник, гендиректор НЛК Владимир Сысолятин, не помнят точную дату передачи денег. Адвокат замечает, что описанные свидетелями обстоятельства могли быть 15 марта 2012 года, когда из Кирова в Москву был запланирован частный рейс Ларицкого. Необходимо «сузить даты в разумных пределах», считает адвокат.
Защитник также напоминает, что в материалах дела есть диск с данными о рабочем раписании Белых и Щерчкова. При этом дата 15 марта 2012 года вообще не упоминается в материалах дела. «Фактически, существуют несколько дней, согласно реестру полетов, которые следует объяснить. Без объяснений Ларицкого сложно установить обстоятельства», — замечает он.
У обвинения нет никаких аудио- или видеоданных по эпизоду с Ларицким, говорит Грохотов, и весь этот эпизод строится на показаниях людей, которые подверглись уголовному преследованию.
— Для нас очевидно, что Щерчков не склонен сообщать правду о тех обстоятельствах, поскольку сам в данной ситуации может быть признан лицом, которое нарушило закон, — говорит Грохотов.
Он добавляет, что в настоящее время Ларицкий готов прибыть в суд и сообщить, «как все на самом деле обстояло». Он просит суд приобщить заявление Ларицкого и его адвоката с изложением их позиции.
В письме говорится, что Альберт Ларицкий «не был достаточно откровенен» на допросе по делу Белых, в связи с чем не сообщил имеющие значение для дела сведения. Это связано с «рядом обстоятельств, которые довлели над ним»; в настоящее время они «отпали», и теперь Ларицкий готов «сообщить суду правду».
Адвокат спрашивает Никиту Белых:
— Я прошу вас сообщить суду о вашей последней встрече один на один с Ларицким, какие сведения были вам сообщены?
— В день, когда был допрошен Ларицкий, мы одним автозаком приехали из «Лефортово». Находились в разных стаканах, тем не менее Альберт Эдуардович попросил у меня прощения за то, что вынужден будет давать показания, в общем и целом подтверждаюшие то, что он давал на предварительном следствии, когда сам он уже находился в СИЗО, поскольку в противном случае для него могут наступить вредные последствия. Я не уточнял, какого рода последствия могут наступить, и попросил своего адвоката Грохотова связаться с адвокатом Альберта Эдуардовича для того, чтобы прояснить данную ситуацию. Поэтому и появилось это ходатайство и обращение со стороны Ларицкого и его адвоката. В связи с тем, что вредные последствия, которых он опасался, либо отпали, либо, наоборот, наступили.
Адвокат Грохотов просит суд «прояснить обстоятельства» этого эпизода, поскольку обвинение не предоставило достаточно информации.
Никита Белых просит судью обратить внимание на то, что все остальные даты в обвинительном заключении указаны четко, в отличие от этой примерной — март-май 2012 года.
— В рамках тех доказательств, которые уже исследовали, они говорят о том, что есть противоречия. Ту дату, о которой говорит Ларицкий... Он физически не мог в 5-6 часов вечера встречаться с Сысолятиным, потому что должен был вылететь в 4:30, — настаивает Белых.
Судья и защитник обсуждают, когда было получено письмо от адвоката Ларицкого. Грохотов рассказывает, что об этом стало известно только перед Новым годом, само письмо было получено только сегодня — 9 января. Он говорит, что из-за ограниченности во времени они не успели получить письмо лично от Ларицкого — тот сейчас находится под стражей в Кирове. Адвокат обещает, что в дальнейшем будут представлены более подробные документы.
Прокуроры Марина Дятлова и Светлана Тарасова возражают против ходатайства Грохотова. Дятлова говорит, что нет оснований доверять письму адвоката, и она не видит причин для повторого допроса Ларицкого.
По ее словам, стадия оценки доказательств наступит позже — в прениях. Прокурор Тарасова дополняет, что во время допроса Ларицкого у Белых была возможность задать все вопросы, но он этого не сделал. Кроме того, Ларицкий мог направить свое заявление в адрес суда, но делать это также не стал.
Судья отклоняет ходатайство — Ларицкого не будут повторно допрашивать.
В зал зовут свидетеля Антона Русских. Это мужчина среднего роста в джинсах и синем пиджаке. Он знаком с Никитой Белых, отношения у них «рабочие». Судья Васюченко замечает, что Русских был указан в списке свидетелей со стороны обвинения, но прокуроры его не стали допрашивать. Защита же решила вызвать его.
Адвокат Грохотов просит свидетеля рассказать, какое отношение он имеет к правительству Кировской области и в чем состояли его должностные обязанности.
Русских говорит, что с 2013 по 2016 год он был помощником губернатора Кировской области и занимался взаимодействием с федеральными ведомствами, отслеживанием прохождения в них различных документов. Русских в основном работал в московском представительстве региона.
По его словам, весь документооборот между Кировом и ведомствами в Москве происходит через представительство области. Сначала оно располагалось на Кутузовском проспекте, потом переехало в Газетный переулок.
— У меня там не было рабочего места, потому что помещение небольшое, — вспоминает свидетель и добавляет, что по поручению Белых он занимался поиском нового офиса.
Адвокат просит Русских подробно описать офис в Газетном переулке — тот рассказывает, что семь человек работали в двух небольших комнатах. Помещение, по его словам, было маленькое, в здании была сложная пропускная система, сотрудники относились к этому офису как к временному.
Русских уточняет, что они не занимались непосредственно поиском нового помещения, поскольку оно уже было — в Лялином переулке, 18, но находилось в аварийном состоянии, поэтому сотрудники представительства «искали варианты его реконструкции». Больше всех этим вопросом занимался сам Никита Белых, поскольку помещение было нужно для «нормальной работы».
Свидетель говорит, что для серьезной реконструкции здания в Москве нужно очень много согласований, и Белых по этому вопросу даже встречался с мэром Сергеем Собяниным и его замом Маратом Хуснуллиным. Кроме того, представительство контактировало с различным структурами. Пока нормального офиса не было, Белых проводил встречи в лобби гостиницы, где жил во время командировок в Москву, либо в каких-то министерствах, говорит Русских. Любые встречи в представительстве в Газетном проводились только вынужденно.
Адвокат спрашивает, имеет ли свидетель какое-то отношение к инвестпроектам в Кировской области. Тот говорит, что готовил документы только для одного проекта — Кировского фанерного комбината. Этот инвестпроект был в перечне приоритетных.
Русских рассказывает, что он занимался этим делом уже после подписания инвестпроекта во время Петербургского международного экономического форума в 2016 году. По его словам, проблема с этим проектом была одна — «инвестору нужны были леса, сырье», без этого нельзя было посчитать экономические показатели. Область же не могла предоставить лес в нужных объемах, и это обсуждалось на совещаниях в правительстве. Белых тогда настаивал, что проект важен для области, его «в любом случае нужно поддерживать» — и инвестору пообещали, что сырьевую базу предоставят.
— Инвестор этому поверил, об этом и было соглашение, которое мы подписали, — говорит Русских. Инвестпроект планировался на пять лет.
В совещаниях, посвященных сбору средств на благотворительность, свидетель Русских не участвовал. Он говорит, что в 2016 году был на дне рождения Никиты Белых — праздник проходил в резиденции губернатора, там были члены правительства и близкие губернатора.
— Пыхтеев там присутствовал? — спрашивает адвокат.
— Да.
— Вы проживаете в Кировской области?
— Да.
— Я вас попрошу охарактеризовать Никиту Юрьевича как губернатора, какое было его влияние на область, как вы его оцениваете в целом?
— Я видел и знал всех губернаторов, которые работали в Кировской области. Я уверен, что Никита Юрьевич — лучший губернатор. Это человек, который 24 часа в сутки тратил на работу в интересах Кировской области, в интересах людей. Я горд и счастлив, что мне удалось поработать в команде Никиты Юрьевича.
Грохотов просит свидетеля рассказать о стиле жизни Никиты Белых. Русских отвечает, что образ жизни Белых — «это работа и больше ничего, неважно какое время суток».
Вопросы задает сам Белых. Он просит свидетеля вспомнить, как правительство Кировской области относилось ко всем инвестпроектам.
Русских говорит, что правительство всегда обещало максимальную поддержку всем инвестиционным проектам, потому что они были важны для региона. По одному только фанерному комбинату было семь совещаний и пять встреч в Москве, вспоминает он, хотя «обсуждать там было особо нечего, лесов там не было, в том объеме, который был нужен». При этом внимания проекту и этой компании уделялось много, так как он был важен для «вас и Кировской области».
— Вы знаете, за счет каких ресурсов планировалось обеспечить необходимую расчетную лесосеку для реализации проекта фанерного комбината? — спрашивает Белых.
— Как я понимал, за счет лесов, аренда по которым заканчивалась.
Свидетель добавляет, что инвестор в этом проекте хотел получить леса с хорошей инфраструктурой, и это «нормальное желание любого коммерсанта». Правительство же, в свою очередь, хотело «максимально подстроиться под инвестора».
— Если абстрагироваться от инвестпроектов в сфере лесопользования, к каким-то проектам вы имели еще отношение?
— На самом деле, вопросов было много... — задумчиво говорит свидетель.
— Проекты инвестиционные, не обязательно в сфере лесопользования, пользовались ли поддержкой правительства?
— Да, безусловно. Все проекты, которые заходили на территорию Кировской области, имели возможность с вами общаться, вы по всем проектам оказывали содействие. Не было ни одного проекта, по которому руководство предприятия не могло встретиться с вами и обсудить проблемы.
— Какого рода просьбы и пожелания были у инвесторов, и что правительство делало?
— Регулярно проводились встречи на уровне федерального правительства с целью продвижения продукции, была поддержка на разных выставках, форумах, в том числе Питерском экономическим форуме. Проходили встречи с потенциальным партнерами. Создавали максимально комфортные условия для нахождения проекта в регионе.
Русских рассказывает, что Белых «постоянно и на регулярной основе» писал письма в такие организации, как «Ростех», с просьбой поддержать продукцию инвестпроектов.
Теперь вопросы прокуроров. По их просьбе Русских говорит, что сейчас работает преподавателем экономики в Вятском государственном университете. Он также вспоминает, что сопровождал Белых на встречах в Москве, «но не на всех». Был еще второй заместитель по фамилии Юсупов.
Прокурор Дятлова просит его вспомнить 24 июня 2016 года.
— Оставил ли какие-то воспоминания этот день?
— Нет.
Русских говорит, что 24 июня он был в Москве, «посещал ведомства», которые были у него в графике. Он долго рассказывает, как представительство отслеживало документы за подписью губернатора, «чтобы они не пропали в рутине».
— 24 июня вы были в Lotte Plaza?
— Нет, — говорит свидетель.
— А рядом с этой гостициней?
— Возможно.
По словам Русских, у него была короткая встреча с Никитой Белых для передачи документов, но где именно, он уже не помнит.
— Если вы пользовались служебным транспортом, кто был водителем?
— Их было несколько, трое. Любой из них, — говорит Русских. Он не может вспомнить, с кем именно ездил 24 июня 2016 года. Расписание Белых на этот день он тоже не знал — знал только, что вечером тот должен улететь.
Человек по фамилии Зудхаймер свидетелю не знаком. Он также отрицательно отвечает на вопросы о НЛК или УК «Лесхозе»: он ничего не знал об этих компаниях и их инвестпроектах, не знал и партнера Зудхаймера Андрея Якубука.
Прокурор Дятлова вспоминает про Вятский фанерный комбинат. Русских говорит, что он входит в состав АФК «Система». Именно с «Системой» было заключено соглашение по инвестпроекту комбината, который упоминался ранее. Все совещания и встречи «вылились в соглашение».
— А вам что-нибудь известно о деловых взаимоотношениях Белых и [председателя совета директоров АФК «Система» Владимира] Евтушенкова?
— Нет.
— Вам что-нибудь известно о передаче лесосеки, которой пользуется НЛК, АФК «Системе»?
— Нет.
— Известно ли вам, лоббировал ли Никита Юрьевич Белых интересы АФК «Системы»?
Русских долго рассказывает об инвестициях в этот проект, составивших несколько миллиардов рублей, и рисках бизнеса. Дятлова спрашивает, известно ли ему о личных интересах Белых к этому проекту. Свидетель отвечает отрицательно.
Еще один вопрос прокурора касается реконструкций и ремонтов фасадов зданий в Кирове. По словам Русских, этим занимались несколько компаний. Он имел отношение только к возведению двух фонтанов — работал с подрядчиками в 2015 году; фонтаны строились на «спонсорские деньги».
— Чьи? — интересуется Дятлова.
— Я не знаю.
— Поручал ли вам когда-нибудь Белых получать от предпринимателей денежные средства с какой-либо целью, в том числе с целью благотворительных взносов?
— Я такого не помню, — тихо отвечает свидетель.
Он говорит, что не знает, получал ли Белых такие деньги. По просьбе Дятловой свидетель также рассказывает, что с другом Белых Алексеем Пыхтеевым он знаком, их представили друг другу общие друзья. Когда именно, он не помнит, сейчас с ним не общается.
Прокурор Светлана Тарасова спрашивает Русских, допрашивали ли его во время следствия. Тот говорит, что допрос был то ли в июле, то ли в августе 2016 года. Он говорит, что «скорее всего» читал свои показания, и давление на него никто не оказывал. Прокурор допытывается, с какого года Русских знал Пыхтеева. Тот, подумав, говорит, что года с 2010-2011, «где-то вот те года, достаточно давно».
— Как часто вы с ним общались? Раз в неделю, раз в полгода, год…
— Ну, он появлялся в Кирове, мы могли встретиться. Я появлялся в Перми, мы могли встретиться.
Рабочих отношений у них не было. Тарасова просит рассказать, часто ли он встречал Пыхтеева на каких-то мероприятиях в правительстве. Два-три раза в год, вспоминает Русских.
У прокурора Дятловой еще один вопрос.
— Вам знаком такой водитель — Хромский?
— Фамилия мне ни о чем не говорит.
— А с [помощницей Никиты Белых Татьяной] Катанкиной знакомы?
— Да, конечно.
— Вам что-то известно о встречах Катанкиной в Москве по поручению Белых для получения документов, конвертов?
Свидетель говорит, что он про такие поручения ничего не знает. Теперь Дятлова и свидетель обсуждают, каким образом передавалась корреспонденция. Русских долго объясняет, что это делалось и курьером, и по почте, и лично. Он говорит, что из Кировской области, например, иногда передавали «рыжики и новогодние подарки».
— Что такое рыжики? — спрашивает прокурор Дятлова.
— Грибы, — отвечает Русских. В зале смеются.
По словам свидетеля, сотрудники представительства не вскрывали конверты, которые им передавались. Все они официально регистрировались в канцелярии в правительстве Кировской области.
Белых:
— Документы, конверты, папки, мне передавались регулярно?
— Регулярно. Через водителя, через Катанкину, любым самым быстрым способом, — говорит свидетель.
Белых просит его вспомнить, присылали ли в представительство подарки для губернатора. Русских говорит, что такое происходило постоянно по случаю дня рождения и других праздников.
— Еврейская община мацу присылала?
— Да.
Отвечая на вопросы Белых, Русских рассказывает об упомянутых им фонтанах. По его словам, правительство не укладывалось в график платежей, а объекты нужно было сдавать к конкретным датам — к 9 мая и Дню романтики, приуроченному к дню рождения писателя Грина.
Прокурор Тарасова просит частично огласить показания Русских, которые он давал на следствии. Противоречия связаны с ремонтом фасадов в Кировской области и его осведомленностью об этом, а также с графиком Белых 24 июня 2016 года.
Судья зачитывает протокол допроса. Тогда Русских говорил, что у Белых 24 июня должна была быть встреча с вице-премьером Аркадием Дворковичем и главой Минфина Антоном Силуановым. Он знает про это, так как готовил для встречи документы. Русских также вспоминал, что Белых однажды встречался с кем-то из бизнесменов по вопросу о благоустройстве и ремонте фасадов в ресторане «Вятка» в Кирове.
Сейчас в суде свидетель говорит, что на допросе ничего не говорил про фонтаны, так как у него об этом не спрашивали. «Речь шла про благоустройство и фасады», — объясняет он, сложив руки за спиной.
Прокурор Дятлова возвращается к вопрос про АФК «Система»: «Очень меня это заинтересовало!». Она спрашивает, знает ли Русских о встрече Белых с бизнесменом Юрием Зудхаймером в Братиславе, где обсуждалась продажа лесосеки «Системе», хотя этим лесом пользовался НЛК. Русских не знает, почему они это обсуждали.
Кроме того, в показаниях свидетеля говорится об их короткой встрече с Белых 24 июня — тогда Русских приехал к отелю Lotte Plaza, быстро передал губернатору документы и уехал на Киевский вокзал, на аэроэкспресс. Русских настаивает, что встреча могла и быть в самой Lotte Plaza, она длилась «две минуты, просто передал документы».
Вопросов больше нет. Судья отпускает свидетеля и объявляет перерыв 15 минут.
Заседание возобновляется. Судья и стороны обсуждают график будущих заседаний — следующие состоятся 10 и 12 января. Дальше судья предлагает заседать по вторникам, средам и пятницам.
— А день прокуратуры как же? — спрашивает Белых.
Все смеются. День работника прокуратуры празднуется 12 января, во пятницу.
— Подарите нам чистосердечное признание, — говорит прокурор Тарасова, но Белых ее не расслышал.
Заходит следующий свидетель — Александр Галицких. Он знаком с Белых и находится с ним в «хороших рабочих отношениях». Галицких — зрелый усатый мужчина в очках и с сединой в волосах, он одет в темно-серый костюм и голубую рубашку. Свидетель немного сутулится.
Он тоже изначально был в списке свидетелей обвинения, но прокуроры отказались его вызывать. Адвокат Грохотов сразу переходит к вопросам — он просит рассказать, какое отношение свидетель имеет к правительству Кировской области.
Галицких отвечает, что с июня 2004 по сентябрь 2016 года он работал заместителем губернатора, курировал культуру, образование, молодежную политику. Кроме того, он представлял правительство в Законодательном собрании области. Этим он занимался в последние годы — с конца 2014 по 2016-й, а до этого еще занимался «межконфессиональными вопросами».
Свидетель объясняет, что в основном работал с различными департаментами. По его словам, Никита Белых упорядочил работу с заместителями, каждую неделю они встречались с губернатором, обсуждали текущие вопросы.
— Непосредственно по культуре, чем вы занимались, какими проектами?
— Во-первых, много времени при Никите Юрьевиче приходилось заниматься строительством учреждений культуры — четыре центра культурного развития в райцентрах, кукольный театр, начато строительство детского космического центра. Кроме того, гастрольная работа.
— Скажите, вот Российское военно-историческое общество. Вам знакома такая организация? В чем заключалась ее работа?
— Я очень хорошо помню, как возникло ее кировское отделение, это август 2014-го года. Был визит [министра культуры Владимира] Мединского. Я присутствовал при этом разговоре, когда он спросил у Никиты Юрьевича, есть ли такое отделение в Кировской области, — подробно рассказывает Галицких. — Мединский предложил создать отделение и Никите Юрьевичу возглавить его. В конце октября 2014-го провели учредительную конференцию, в том числе я был среди учредителей. Затем устав, регистрировали. В самом конце декабря 2014 года получили счет в банке, по факту с января отделение начало работать по полной.
По словам свидетеля, общество занималось несколькими направлениями: созданием памятников и мемориалов, связанных с военной тематикой, подготовкой в юбилею Великой отечественной, помощью ветеранам, реставрацией памятников, различными акциями, изданием книг. Общество существовало на благотворительные взносы. Можно было вносить деньги и наличными, и безналично. «На моей памяти наличными никогда не вносили», — отмечает Галицких. При внесении пожертвования можно было выбрать, на что именно деньги будут потрачены.
Он долго рассказывает про парк Победы в Кирове — по инициативе Белых там установили бюсты героям войны, сделали аллею с мемориальными досками. «При Никите Юрьевиче началась эта работа, завершилась она уже без вашего участия… Установлен памятник, посвященный Первой мировой войне, называется "Сестра милосердия"», — говорит Галицких.
Адвокат Грохотов просит уточнить, кто еще был учредителем кировского отделения общества — свидетель отвечает, что среди них был директор краеведческого музея, ректор университета, «кто-то из учителей истории». Галицких рассказывает, что любой может вступить в общество, есть членский взнос — около 100 рублей. У отделения был совет из пяти человек.
— Роль Белых в обществе была формальная, как вы оцениваете?
— Если бы Никита Юрьевич не руководил обществом, не было бы всего этого создано. Никита Юрьевич относится к таким людям, которые очень креативные, он может генерировать идеи и доводить их до воплощения. Непосредственно [отделением] руководил совет, раз в год проходила конференция.
Защитник просит его вспомнить, кто переводил деньги фонду. По словам Галицких, это были «в основном юридические лица». Часто Белых встречался с бизнесменами, рассказывал им об обществе и предлагал сделать взнос. Потом этим бизнесменам направлялось письмо со всеми реквизитами общества. «Были [среди спонсоров] и физические лица, особенно перед юбилеем Победы, — рассказывает он. — МВД однодневную зарплату перечислило, прокуратура».
Галицких подробно рассказывает, что в апреле 2016 года в аэропорту Белых увидел в журнале список богатейших бизнесменов России. Тогда губернатор придумал рассказать им всем про кировское отделение общества, всем бизнесменам отправили письма. Один из них в итоге перечислил миллион рублей на памятник труженикам тыла, вспоминает Галицких. Развозом писем занималась Татьяна Катанкина.
Свидетель Галицких по просьбе Грохотова рассказывает, что в апреле 2016 года участвовал во встрече предпринимателей с Белых. К этой встрече свидетелю было поручено собрать информацию о всех проектах общества. Галицких, который был одним из докладчиков, долго перечисляет аллеи, бюсты и мемориальные доски. Бюджет составлял, как правило, 2,5-6 млн рублей на каждый памятник.
Цель встречи — рассказать бизнес-сообществу о проектах общества, отмечает Галицких. В бюджете на такие проекты не было денег, поэтому бизнесу предлагалось поучаствовать в благотворительности. Конкретные сроки по финансированию не назывались, но все проекты должны были реализовываться летом. Где-то в начале июня 2016 года Белых провел совещание, где обсуждались вопросы финансирования: тогда выяснилось, что денег было не так много, как требуется, вспоминает свидетель. Белых тогда поставил задачу дальше работать с бизнесом.
— Кто присутствовал на этом совещании, какие вопросы были в повестке? — спрашивает Грохотов.
— Оно проходило в 513-м кабинете. Там был Вершинин, Веснин, Усенко, я… Может быть, я кого-нибудь забыл. Ну, еще Никита Юрьевич. Я запросил выписки со счета Военно-исторического общества, я докладывал об этих суммах. Коллеги подобным же образом докладывали.
— Сколько было собрано на тот момент?
— Восемь миллионов собрать надо было — на памятник труженикам и «Сестру милосердия». На тот момент, миллиона два-три не хватало, — вспоминает Галицких.
Еще один участник совещания, по его словам, докладывал о фонде «Вятка», там с деньгами тоже «все обстояло грустно». Из-за недостаточного финансирования Белых всем поручил провести переговоры с бизнесменами — «и сам сказал, что продолжит эту работу».
— Какие-то обещания по срокам были?
— Не помню.
Галицких также был на празднике по случаю дня рождения Никиты Белых в 2016 году. Там были сотрудники правительства, «Пыхтеев приехал из Перми», еще была Катакина. По его оценке, на мероприятии было 25 человек.
— Щерчков Сергей вам знаком?
— Знаком, тоже зампредседателя, у нас кабинеты рядом были.
— В каких отношениях они с Белых были? — интересуется адвокат Грохотов.
— В хороших, я бы сказал, в товарищеских. Они с Перми еще знакомы, с СПС.
Защитник упоминает информацию о том, что у Щерчкова были проблемы с алкоголем. Галицких уверенно говорит, что не видел того пьяным, но его удивляли периодические исчезновения Щерчкова на 4-5 дней; о запоях он слышал только с чужих слов.
Галицких отмечает, что Никита Белых — трудоголик, который всегда «старался вникать во все вопросы, иногда даже излишне». «Креативный, может генерировать идеи, как я уже сказал. Еще хорошее качество… Мог легко общаться в любой аудитории — сельской, студенческой, на заводе с рабочими. Человек с хорошим чувством юмора. Много сделал для Кировской области», — рассказывает свидетель. Он добавляет, что Белых постоянно общался с федеральным центром по проблемным вопросам региона и что в Кировской области была стипендия для талантливой молодежи.
— Сан Саныч, несколько вопросов, — поднимается со своей лавочки Белых. — Заседания правительства… Члены могли высказывать свою точку зрения по проблеме, в том числе, если они не согласны? Или правление носило авторитарный характер?
— На любых совещаниях с вами можно было спорить, не соглашаться, предлагать свои варианты.
— Когда совещания были в заочной форме, если член не согласен с распоряжением, он мог высказывать свою точку зрения?
— Мог и устно, и письменно, — отвечает Галицких и вспоминает один случай, когда он не согласился с Белых.
Теперь у Белых вопрос про Военно-историческое общество. Галицких говорит, что и до организации общества осуществлялись военно-исторические проекты — например, вместе с фондом «Земля Вятская» был установлен мемориал в городе Котельнич за счет благотворительных взносов. Было еще несколько подобных проектов, подчеркивает свидетель.
— Я давал деньги на приобретение билетов в театр для работников образования?
— Да, было такое, в год культуры.
Белых говорит о детском лагере в Крыму. Он просит Галицких рассказать про планы по восстановлению лагеря. По словам свидетеля, это все была инициатива Никиты Белых. Предполагалось, что лагерь отремонтируют за счет внебюджетных средств — из-за отсутствия таких денег в бюджете.
Вместе подсудимый и свидетель вспоминают еще несколько проектов — например, работу, связанную с Яном Райнисом (в Кирове была издана книга исследователя-любителя Юрия Малых) и работу с поисковиками из Словакии.
Белых спрашивает о том, как проходила подготовка к избирательной кампании. Галицких говорит, что «все понимают, что перед серьезными выборами» делать добрые дела — это «в плюс». Напрямую с выборами это не связывалось.
Свидетель Галицких пространно рассказывает о словацких поисковиках, а также нереализованном проекте, который касается генерала, «нашего вятского уроженца», освобождавшего Ригу во время Второй мировой. После этого свидетель перешел к стелам, посвященным войне — в этот момент ведущая протокол заседания секретарь Саша пожаловалась, что свидетель говорит слишком быстро.
Белых спрашивает его, почему все эти важные проекты финансировались не из госбюджета.
— Никита Юрьевич, нехорошую вещь сейчас скажу. К сожалению, культура всегда финансировалась по остаточному принципу, — говорит Галицких. По его словам, все эти памятники на деньги из бюджета нельзя было бы установить и содержать.
— Мы перед предпринимательским сообществом отчитывались о проделанной работе? Или это был просто оброк?
— Ну, во-первых, раз в квартал совет кировского отделения собирался на заседания, заслушивали траты и поступившие средства. Направлялись благодарственные письма за вашей подписью. Перед Новым годом была выпущена сувенирная продукция, ее подарили тем, кто делал взносы.
Бизнесмены по-разному реагировали на предложение профинансировать такие проекты, говорит Галицких. Кто-то считал это лишней тратой, кто-то хотел сначала обсудить вопрос внутри компании. «Взносы разные были — и 20 тысяч рублей, и 100, и 3 миллиона».
— Вам известно, чтобы кого-то из предпринимателей вынуждали оказывать такую помощь?
— Никита Юрьевич, таких фактов я не знаю. Мы же с вами отлично понимаем, что письма за подписью губернатора — хоть и от лица председателя Военно-исторического общества — более внимательно рассматриваются.
После этого Галицких долго рассказывает о памятнике ППШ в городе Вятские Поляны.
Конвойная овчарка, которая лежит рядом с «аквариумом», тяжело дышит.
Теперь вопросы задает прокурор Дятлова. Она спрашивает, имел ли Галицких какое-то отношение к инвестпроектам НЛК и УК «Лесхоз». Он говорит, что фамилию «Зудхаймер-Судгаймер» впервые услышал только на допросе, а Ларицкого «видал в правительстве, здравствуйте-здравствуйте».
— А [бывшего гендиректора Нововятского лыжного комбината Владимира] Сысолятина? — уточняет Белых.
— Да, давно знаю.
Прокурор Дятлова просит рассказать про отношения Белых и Ларицкого. Свидетель повторяет, что видел Ларицкого в коридорах правительства, но общих дел с них не имел.
Обвинитель возвращается ко встрече с предпринимателями — просит вспомнить, участвовали ли там представители НЛК и УК «Лесхоз». «Честно говоря, не знаю», — отвечает Галицких. По его словам, бизнес мог поучаствовать в помощи, если хотел, но это было необязательно; можно было помочь одному проекту или нескольким. Решение об этом принимали руководители или собственники компаний.
— А организациям обещались преференции за участие в спонсорской помощи? — спрашивает судья.
— От себя скажу, я никому ничего не обещал.
— Это могло учитываться при принятии решений?
— Я не знаю, — спокойно отвечает Галицких.
Дятлова интересуется, обещал ли на вышеупомянутом совещании Белых найти деньги до конца июня 2016 года. Тогда Белых «дал сам себе поручение» снова провести переговоры с бизнесом, отвечает Галицких.
— Упоминались ли НЛК и УК «Лесхоз» в качестве спонсоров тогда?
— Я не помню.
— В каком формате проходило совещание? Если такая информация озвучивалась, это было сказано каждому лично?
— Нет, мы все сидели вместе. Другое дело, когда за свое отвечаешь, ты вникаешь, а когда коллега докладывает, то уже не так сильно вникаешь.
— Озвучивалась ли сумма в пять тысяч долларов?
— Никогда в долларах не озвучивалась, у нас не было валютного счета.
— А в валюте можно было взносы делать?
— Честно говоря, не помню сейчас. Наличку на практике никто не вносил.
Сам Белых не делал никаких взносов. Счет Военно-исторического общества был открыт в «Вятка Банке».
— Вам известна фамилия Гусельников?
— Да.
— Он как-то связан с «Вятка Банком»?
— Как говорят, да.
Свидетель не знает, кто решил открыть счет общества в «Вятка Банке».
— Деятельность Военно-исторического общесства имела прямое отношение к выборам?
— Конечно, все имело отношение к выборам.
Дятлова спрашивает про восстановление какого-то памятника в Праге. Свидетель достает из кармана платок и говорит, что Никита Белых упомянул это после командировки («мне было приятно, что в Чехии, в отличие от Польши, не забыли») и предложил взять шефство над этим памятником.
— Вершинин [этим вопросом] занимался, — вставляет Белых.
Прокурор Тарасова задает свой обычный вопрос про допросе свидетеля во время следствия. Галицких говорит, что давал показания дважды.
— На момент вашего общения с Белых, какое у него было состояние здоровья?
— Никита Юрьевич старался никогда не показывать своих болячек. Мы — замы, я имею ввиду — видели, что там целый ряд заболеваний, вероятно, есть. И таблеток много пил, знали, что вызовы врача были.
— Что за заболевания?
— Не знаю.
— Но кровь губернатор сдавал?
— Да.
— Как часто?
— Раньше раз в квартал, потом реже.
— В смысле, кровь сдавал? — вмешивается судья.
— Как донор! — хором говорят Тарасова и Галицких.
Прокурор Дятлова интересуется у Галицких, получал ли он когда-ниудь деньги «для зачисления на счет Военно-исторического общества». Тот отвечает отрицательно, он не помнит такого и касательно Белых. По его словам, губернатор никогда не просил его внести на счет общества наличные деньги.
Больше вопросов у гособвинителей нет.
— Сан Саныч, заранее извиняюсь за вопрос... Я на Новый год подарки членам правительства делал? — спрашивает Белых.
— Да. И вы нам, и мы вам. Ну, думаю, не за счет бюджета.
Адвокат Грохотов возвращается к проектам Военно-исторического общества. Галицких снова рассказывает, когда были открыты памятники труженикам и «Сестра милосердия» — и как они финансировались. Он также говорит, что Белых «дотошно следил» за реализацией этих проектов.
— Вопрос, может, не по делу, просто меня интересует. Как дело с Домом офицеров обстоит? — интересуется Белых.
Свидетель говорит, что его будут реставрировать.
Адвокат Грохотов просит судью огласить показания Галицких из-за некоторых противоречий. Прокуроры также нашли несостыковки в словах Галицких.
Протокол допроса зачитывают. На следствии Галицких называл точные суммы, поступившие в Военно-историческое общество в 2015 и 2016 годах. Он рассказывал о совещании в 2016 году, где говорилось, что на памятники понадобится 14 млн рублей. Согласно протоколу, тогда Белых ничего не говорил о том, что сделает сам для финансирования установки памятников.
Грохотов отмечает, что во время следствия Галицких называл дату совещания — 21 июня 2016 года, а не «в середине» месяца. Он говорит, что на совещании не было Веснина, а был другой чиновник — Михеев.
Пока прокурор Дятлова задает свидетелю уточняющие вопросы, овчарка проснулась и стала беспокойно ходить вокруг полицейского, он пытается ее успокоить. Животное громко чихает.
— По труженикам тыла… Говорил ли вам Белых, что кто-то откликнулся [на просьбу о спонсорской помощи]? — устало спрашивает прокурор Дятлова.
— Скорее наоборот.
— Так у кого была ключевая роль в работе с предпринимательским сообществом?
— Ключевая роль, думаю, у Никиты Юрьевича. Я по поручению губернатора мог с кем-то из руководителей беседовать… — говорит свидетель Галицких.
— Я вам когда-нибудь поручал беседовать с теми, кого вы лично не знаете? — вставляет свой вопрос Белых.
— Нет, только с теми, кого знаю.
— А письма о спонсорской помощи подписывались только губернатором?
— По-моему, да. Он был председателем кировского отделения.
— А вот вы говорили, что письма, подписанные Белых, рассматривались более внимательно? — интересуется Дятлова.
— Ну, это житейское…
— Это предположение ваше или основано на статистике? — уточняет судья.
— Предположение, да.
— Какая статистика, если все письма подписывались мной? Если бы они подписывались кем-то еще, можно было бы сравнивать, — смеется Белых.
Защитник Грохотов просит огласить еще один отрывок из протокола допроса свидетеля. Там речь идет о планах Белых по привлечению денег для благоустройства в Кировской области, подробно перечисляются учредители Военно-исторического общества в Кирове и члены его совета.
Между тем Галицких и Белых обсуждают бывшего директора краеведческого музея, который сейчас перешел на другу работу.
После этого судья отпускает свидетеля. «Спасибо, до свидания», — говорит он.
Адвокат просит суд, «если у нас еще есть время», изучить диск с графиком работы Белых и Щерчкова весной 2012 года.
Судья Васюченко отправляет секретаря Сашу за коробкой с вещественными доказательствами.
Вещдоки нашлись, судья вскрывает диск. На нем график перелетов Никиты Белых с 2010 по 2016 год. Защиту интересует дата 15 марта 2012-го. Прокуроры и адвокат подошли к судье, втроем они что-то открывают и смотрят на экране ноутбука. На диске рабочий график губернатора. 6:00-8:00 — выезд в аэропорт, говорит судья.
Участники процесса внимательно смотрят в монитор, адвокат Грохотов себе под нос говорит «ДМД», вероятно, имея ввиду московский аэропорт Домодедово. Судья перечисляет: Набережные Челны, all day («весь день»). Прилет в 11-20 в аэропорт Бегишево. Также в таблице указано, кто исполнял обязанности Белых в его отсутствие.
«Запланированных встреч вовсе быть не могло», — замечает Белых.
Грохотов говорит, что Никита Белых сейчас прокомментирует, что все это значит.
Подсудимый рассказывает, что помнит эту поездку, потому что в Набережные Челны тогда вместе с ним приехали чиновники из правительства — Кузнецов, Матвеев, Веснин. Там они изучали опыт строительства детских садов, встроенных в жилые дома, и таких же фельдшерско-акушерских пунктов. Как раз тогда начиналась федеральная программа по строительству детсадов, уточняет экс-губернатор. Никаких встреч или мероприятий на рабочем месте в Кирове у него не могло быть.
Белых объясняет, что, согласно этому графику вечером 21 марта не было работы с почтой и Катанкиной, потому что он уходил на празднование дня рождения Галицких. Таким образом, вечером он не мог быть в здании правительства; такой пометки в расписании нет.
21 марта — это единственный день предполагаемой передачи взятки, указанный свидетелем, говорит Грохотов, потому что вечером того для Ларицкий улетел из Кирова. По словам адвоката, под описанные в показаниях Сысолятина обстоятельства больше походит 15 марта как день передачи взятки от Ларицкого. Но в этот день Белых и вовсе не было в Кирове.
Кроме того, продолжает объяснять подсудимый, в графике 16 апреля стоит запись «all day созвон с [Антоном] Вайно», который в 2012 году был руководителем аппарата президента. Тогда же вечером запланирован вылет из Кирова в Москву. В семь вечера указана «работа с почтой», а дальше — вылет в Москву.
— Это тоже, теоритически, день, когда Ларицкий улетал из Кирова, но, как видно, вечером я не находился на работе, а уехал в аэропорт. Кроме того, Щерчков говорил, что встречался с Сысолятиным после приезда из Кирово-Чепецка, — замечает Белых.
Судья, адвокат и прокуроры склонились к монитору и тихо что-то обсуждают.
Теперь изучают график Сергея Щерчкова за 15 марта 2012 года. Стороны — адвокат, прокурор Дятлова — по очереди фотографируют на телефон экран монитора с таблицей. Судья Васюченко быстро называет какие-то фамилии и даты. Последнее указанное в графике время — 14:00.
График за 21 марта 2012-го. В нем у Щерчкова совпадение с графиком Белых — день рождения Галицких. В этот же день у него было несколько совещаний. Последняя встреча — 18:00-18:30.
Расписание Щерчкова за 16 апреля 2012 года. День заканчивается «оперативкой» в 16:00.
— Это у него день оперативок с подведомственными департаментами, — объясняет Белых.
Адвокат Грохотов просит у судьи разрешения продолжить работу с Галицких, «а то он уедет в Киров». Он хочет допросить его о дне рождения, на который ходили Белых и Щерчков.
Судья соглашается и объявляет 15-минутный перерыв.
Свидетеля Галицких нашли, и Белых конвоиры проводят обратно в клетку. Он вяло перебрасывается замечаниями с прокурорами: «А 12 января это день российской или советской прокуратуры?».
Прокурор Тарасова, которая говорит, что первое образование у нее медицинское, обсуждает с Белых, почему у него такой низкий сахар при высоком давлении.
Пришла судья Васюченко. Адвокат Грохотов говорит, что он позвонил Галицких, тот «не успел далеко уйти» и теперь свидетеля снова вернут в зал, чтобы задать оставшиеся вопросы.
— Добрый вечер еще раз, — говорит Галицких, подходя к свидетельской кафедре.
Адвокат рассказывает свидетелю, что после его допроса был исследован график работы Щерчкова и Белых. Из него следует, что 21 марта 2012 года оба были на дне рождения Галицких.
Свидетель говорит, что помнит тот день. Тогда он отмечал 55-летие, гостей он собирал в кофейне «Глобус» на улице Карла Маркса. Там были Белых и члены правительства. Щерчкова не помнит.
— Я почему хорошо помню, потому что тогда были оба губернатора, с которыми я работал, — рассказывает Галицких. — Конечно, это было вечером, после работы.
Грохотов просит его вспомнить пофамильно, кто именно был на дне рождения. Свидетель перечисляет: митрополит Марк, главы департаментов — Чурин, Росильцев, Шуваева, сотрудники правительства Шубина, Гордеева, Перескокова, из бизнесменов — Маури, Березин, Крепостнов, Израилев.
Белых приехал в самом начале и провел на празднике больше часа, вспоминает свидетель, а в целом же мероприятие продлилось больше трех часов. В кафе они с Белых приехали раздельно.
Вопросы задает прокурор Дятлова:
— Вы достоверно помните, спустя пять лет, что Белых был на дне рождения с самого начала?
— Ну, наверно.
— С достоверностью можете подтвердить?
— Сейчас, наверное, нет. На обычные дни рождения я не приглашаю, а юбилей — конечно.
Адвокат Грохотов попросил рассказать, как далеко кофейня «Глобус» находится от правительства. Тот говорит, что «четыре-пять кварталов». «Это очень близко», — добавляет Белых.
— Вы упоминали, что ждали Никиту Юрьевича, когда он пришел? — уточняет Грохотов.
— Ну, гости собирались… Не все же рано приходят. Я вот это все плохо помню. Начинали при Никите Юрьевиче, — вспоминает Галицких.
На чем Белых приехал, свидетель не знает («я же был в помещении»).
— А Шаклеин — предыдущий губернатор — тоже с самого начала был? — спрашивает Белых.
— Да, да.
На этом вопросы заканчиваются. Судья отпускает свидетеля. Процесс продолжится завтра в 11:30.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке